– Не вмешивайтесь, сами разберутся.
Но вечером, перед сном, вдруг спрашивал:
– Да, из-за чего сегодня была заварушка?
– Они дразнятся, говорят, Светка-конфетка.
– Разве это дразнилка! Конфетка – это хорошо. А вообще, тебя дразнят, а ты не дразнись, смейся, и всё.
– Да-а, когда я не дразнюсь на конфетку, они дразнят – Светка-котлетка.
– Котлетка, это же прекрасно! Разве лучше – Саша-простокваша!
Мы хохочем, и Вовка громче всех. Но так хотелось иногда, чтобы за меня тоже кто-нибудь заступился, как я – за Вовку. Не хватало старшего брата! И вдруг поняла, сложила из услышанного случайно – был у меня, оказывается, старший брат, погиб маленьким. Мама с папой при мне никогда о нём не говорили, я и не спрашивала, будто понимала – табу, нельзя, за этой гранью боль и ужас.
Недавно взрослому Вовке понадобилась какая-то справка в архиве, и мы узнали – действительно был у нас брат, Саша, на семь лет старше меня.
А тогда Вовка был маленькая копия папы, мягкий, добрый, весёлый и покладистый. Одним из первых слов у него было – «ладно», на всё был один ответ, особенно для меня, я же не давала его в обиду, принимала в свои игры, всегда была «за него».
Прихожу из группы, куда меня отдали учить немецкий. Быстро-быстро раздеваюсь, варежки на верёвке торчат из рукавов, шапка на стуле, шубка на диване, ботинки на ковре, а я бегу к этажерке с игрушками.
Вовка спокойно и охотно разносит всё по местам, потом садится рядом и заглядывает в глаза:
– Во что будем играть?
– В принцессу.
Я, конечно, принцесса, а Вовка разбойник, который привязывает меня к стулу. Потом часовой:
– Стой, кто идёт?
А идёт царевич, конечно, спешит спасать, всё же должно кончиться хорошо! И царевич тоже Вовка. Он развязывает меня, и я подсказываю, что кричать:
– Чёрт возьми!
– Чёрт возьми!
– Как они посмели!
– Как они посмели!
Он очень долго не употреблял мужских окончаний, повторял за мной – я была, я сделала…
Нас повели фотографироваться, меня сняли с веером, а его хотели с какой-нибудь игрушкой. Нет, только с веером!
Однажды мы с бабушкой пошли в игрушечный магазин. Я выбрала себе куклу в красном платье, а Вовке купили медвежонка. Он катался в магазине по полу, плакал всю обратную дорогу:
– Не хочу медвежонка! Хочу куклу в красивом платье!
Бабушка почти бежала, Вовка упирался изо всех сил, надеялся, что она вернётся в этот чудесный магазин, где на полках стоит множество кукол, таких, как у меня.