Никто не откликнулся. Но, похоже, дверь была скорее прикрыта, чем заперта. А потому, быстро оглянувшись на слуг, Рейчел решительно зашла внутрь.
Здесь не было никого. Просторная комната казалась удивительно пустой, будто неживой. Вместо того чтобы уйти, Рейчел зачем-то прошла вглубь. Нейтральные тона цвета дерева, чёрного, белого и их оттенков гармонично смотрелись, делая интерьер чуть ли не элегантным. Но в плане аккуратности всё выглядело скорее небрежным. Что странно, учитывая характер Дэвида. Наверняка он строг к слугам, и соблюдение чистоты должно быть чуть ли не основным его требованием. Хотя грязной комнату уж точно назвать.
Не отдавая отчёта своим действиям, Рейчел оглядывалась по сторонам, рассматривая любую деталь. Даже заправленную постель и большую для одного человека кровать. В такую могли свободно разместиться три человека. А если чуть ужаться, то и больше.
Замешавшись, Рейчел отдёрнула себя от необъяснимого разглядывания. Разве что-то здесь могло ей помочь хоть немного понять мрачного хозяина дома? Она сомневалась. Но почему-то не спешила уходить.
Что-то подтолкнуло её к письменному столу, в беспорядке заваленному разными бумагами. Рейчел пробежалась по ним взглядом – в основном, различная документация. Неинтересная и непонятная. Много цифр…
Её внимание вдруг привлёк смятый комок бумаги. Рейчел машинально потянулась к нему… И замерла, когда, расправив лист, узнала почерк отца.
Судя по содержимому, это одно их последних его писем Яну. В нём Джеймс просил друга поделиться с ним любыми проблемами, ответить хотя бы пару слов; сообщал, что хотел приехать. Отец писал с такой сердечностью, заботой и уважением, что письмо растрогало бы любого. Кроме Дэвида, который не только прочитал и не ответил, но и пренебрежительно обошёлся с ним. Видимо, он не наводил порядок за столом и не пускал сюда прислугу – иначе бы уже безжалостно избавился от письма.
Горько вздохнув, Рейчел с сожалением смяла бумагу обратно: не стоило Дэвиду знать, что кто-то здесь был. Но не успела вернуть письмо на место, как услышала за спиной отстранённо-вежливый голос хозяина комнаты:
– Вашей наглости нет предела.
Смысл слов контрастировал с тоном, что, видимо, должно было пристыдить Рейчел ещё сильнее.
И Дэвид этого достиг. Резко развернувшись, она оказалась застигнута врасплох и его появлением, и взглядом, и сказанным. Первым желанием стало оправдаться: