– Смотрю, потому что мне нравится ими любоваться. Иногда я пытаюсь представить, какая природа на самом деле. Пытаюсь вообразить, как выглядят взаправду деревья или кусты. Хоть флора и фауна на нашей планете уже далеко не так богата, наш мир ещё сохранил что-то прекрасное.
– Да ты у нас романтик или фантазёр, или и то и другое. А я всегда думал, что ты жуткий прагматик и реалист. По крайней мере таким должен быть настоящий врач, – уже тихо и совсем неэнергично произнёс Гриша, взгляд которого терял свою прежнюю живость с каждой секундой.
– Если быть точнее, я пытаюсь представить, как выглядят цвета.
– Что-что?!
– Да, представляю цвета. Я знаю, что листья деревьев должны быть зелёными и пытаюсь представить зелёный. Знаю, что небо в разгар дня должно быть синим или голубым и пытаюсь представить эти цвета тоже.
– А ты случаем не свихнулся, мой дорогой друг? Как можно представлять цвета, если ты их никогда не видел, даже в младенчестве, а?
Александр всегда уважал своего друга и дорожил их дружбой, но также и понимал, что тот не в силах понять его внутренний мир до конца. Не потому, что Гриша глупее, а лишь потому что он другой. Такова уж человеческая природа, что чем более чудаковат человек, тем сложнее ему найти такого же чудака для общения. Хотя Григорий и изредка философствовал на тему прошлого, но он всегда с радостью возвращался в реальность, в которой он чувствовал себя лучше всего. Саша же в свою очередь всегда был чудаком, и глубина его размышлений вводила в ступор большинство людей, которые считали парня выходцем с другой планеты, времени или даже измерения.
Парень всё же решил больше не мучить бедного Григория своими крамольными речами:
– Да ладно, забудь! Лучше давай наконец-то сходим пообедать, а то из-за нашей полемики желудки будут пустовать.
– Вот это я понимаю, дело говоришь!
Пробегая по серым газонам и, прикрываясь тёмно-серым дипломатом от летнего дождя, Александр всё же невольно поглядывал на ясное сероватое небо с вкраплениями тёмно-серых туч. Его густые тёмные волосы, впитавшие в себя маслянистые капли, приобрели по-настоящему тёмный угольный оттенок. Он и сам не заметил, как потом перемахнул через забор и пересёк ещё один дворик за пару прыжков по влажному серому асфальту.
– Сашенька, наконец-то ты пришёл! Только хотела тебе звонить, что дождь начинается. Но, вижу, ты не сильно вымок и успел вовремя, – вытирая влажные руки полотенцем, встретила сына Алевтина Петровна – мать юноши, которая просто невероятно любила готовить.