«Привет, почему ты ушла?». Или «Окей, когда ты собиралась с нами поговорить?».
Ни один из вариантов мне не нравился настолько, чтобы наконец решительно толкнуть входную дверь.
Я был погружён в свои мысли (Что ей сказать? Пропустит ли меня охранник? Знают ли уже в школе? Нужно ли было посоветоваться с Клаусом?), поэтому не смотрел по сторонам. Внезапно я ощутил, что меня сжало тугим облаком цветочного парфюма, из которого послышалось не менее сладкое щебетание:
– Винфрид, милый, ты ли это?
Я помнил эту женщину с белыми, короткими как у Мэрилин Монро, волосами. Она работала вместе с матерью и, возможно, даже была ее подругой, ведь я её помнил пьющей красное вино на нашем диване. Она тогда так сильно хохотала (хотя и сложно представить, что мама могла отмочить какую-то уморительную шутку), что пятно от плеснувшего из ее бокала вина до сих пор красовалось ржавчиной на потертом сером велюре.
Я улыбнулся ей настолько приветливо, насколько мне позволило моё нынешнее состояние.
– Добрый день! Заехал маму повидать, – это была откровенная чепуха. Но перед глазами стоял её прыгающий бокал и не обременённая мыслями речь. Она должна была легко поверить в эту чушь.
– Милый, ты разве не знаешь? – ее брови встревоженно взмыли а розовый кукольный рот слегка искривился. – Ингрид уволилась две недели назад, – выпалив это, она тут же прикрыла рот маленькой ладонью. – Прости, я… ты не знал??
Забыв, что должен изображать приветливость, я тупо смотрел на выражение её лица.
Это выражение стало первым из многих, что я буду видеть позже: когда кто-то будет узнавать, что мать больше не живёт с нами.
Удивлённо поднятые брови, сморщенный жалостливым сочувствием лоб и пытающаяся приободрить неуверенная улыбка.
– Точно. Я забыл. А адрес новой работы у вас есть?
Она нахмурилась: очевидно, взвешивая степень бессовестности моей лжи.
– Она не оставила адрес. Винфрид, все в порядке? Ты хорошо себя чувствуешь? Ты слегка бледноват. Может, позвонить отцу, чтобы он забрал тебя?
Только не отцу, только не отцу.
– Спасибо, фрау… эээ.
Ну вот и попался. Пауза затянулась, и Монро поняла, что я не помню ее имени.
– Тогда до свидания, Винфрид, мне пора. Передавай маме привет. Она давно не звонила.
Ещё немного потеребив в руках сумочку, она вошла в здание, оставив меня снова одного под дождём.