В «Приложении» собраны записки Георгия Петровича Чистякова, которые он начал вести, будучи очень молодым человеком, а также стихотворения, которые он писал с семнадцати лет, никогда не помышляя о публикации.
В основной части книги отец Георгий предстает, прежде всего, как просветитель. Его беседы о зарубежной и о русской литературе интересны и полезны для читателя (и слушателя) любого уровня подготовки – от тех, кто впервые слышит имена писателей, о которых говорит Г.П.Чистяков, до специалистов по их творчеству. Слушателей он воспринимает не только как обучаемую аудиторию и не только как собеседников, но и как соавторов. Например, в беседе об «Отцах и детях» он просит: «Посмотрите, если хватит сил и времени, тургеневские тексты для того, чтобы вступить со мною в диалог, чтобы помочь мне в подготовке этих передач. Потому что ваша помощь для меня всегда очень нужна и неоценима, потому что я всегда вижу в вас не только слушателей, но соавторов наших передач».
Значительную часть книги составляют рассказы-размышления о постижении Бога тем или иным писателем. Но и посвящая передачи теме встречи с Богом в жизни писателя, Г.П.Чистяков выступает не только как священник (отчасти даже – как миссионер), не только как просветитель, лектор, ведущий пропедевтический курс по зарубежной литературе ХХ века, но и ничуть не в меньшей степени как ученый, как исследователь. Каждое из соображений религиозно-философского характера подкреплено цитатами из произведений автора, о котором идет речь. Каждая из бесед первого раздела этой книги вполне могла бы быть статьей или отрывком диссертации на тему «Христианская тематика в западноевропейской литературе новейшего времени». Однако повторимся, главная цель бесед не научная, а просветительская.
В том, что касается христианской тематики, отец Георгий оказывается и больше, чем исследователь, и больше, чем священник. Очень часто, когда речь в книге (т. е. в радиопередачах) заходит о христианстве, следом говорится и о свободе. Наиболее ярко это звучит в главе о «Жан-Кристофе» Ромена Роллана: «“Никогда я не отрекусь от своих взглядов, – заявлял Кристоф. – Я свободный человек”. – “А с Богом вы еще свободнее”, – спокойно возражал священник». Здесь смело декларируется, что вера – и есть свобода, но это очевидно и в беседах об Ионеско, о Рильке, о Гессе.