Элизабет, имя моей мамы звучало именно так из уст бабушки, когда она начинала рассказывать о ней. Скажу, что слышалось оно довольно необычно для той глубинки, где мы жили. И каждый раз, когда я думала о своей маме и представляла то, какой она могла бы быть, очень часто задавалась вопросом, похожи ли они с бабушкой. Воображение в моей голове не позволяло точно нарисовать ее портрет. Наверное, от этого я скучала по ней не так сильно, поскольку просто не знала ее. Не могу сказать, что мне не хватало мамы, потому что бабушка дарила столько тепла и заботы, сколько не каждая мать дает своему ребенку. Но у меня все же проявлялся интерес, какой она была на самом деле. Она часто мне представлялась добродушной и светлой как ангел.
Бабушка всегда вспоминала моих родителей только с хорошей стороны. Отца она описывала как статного волевого человека. Его звали Петре. Хм, тоже необычное имя для такой глухой деревни, в которой мы жили. Он представлялся в моем воображении с темными волосами и чёрными жгучими глазами. Довольно крепким, с широкими плечами, и гордым волевым подбородком. Он очень отличался от мамы, как темпераментом, так и внешностью. Немного властный характер, и немного жесткий в высказываниях, но маму «носил» на руках, как говорила бабушка. И только одно в них было сходство – это взаимная любовь.
По ее рассказам, на мой вопрос – «Что с ними произошло?», она мне поведала лишь единожды. Моему отцу и дедушке, по маминой линии, пришлось остаться в том полуразрушенном городе, для решения каких-то очень важных вопросов. Так они оттуда и не вернулись. Об их гибели пришла весть уже после смерти мамы. Она умерла при родах. Врачи разводили руками, ведь весомых причин для гибели не имелось. Они до конца не были уверены в своем вердикте. А отец даже не смог увидеть меня младенцем, в силу того, что он не успел вернуться.
О родителях отца бабушка мне совсем не рассказывала. У нее были какие-то личные к ним обиды. И как бы я не спрашивала, она говорила, что я узнаю, когда вырасту, когда смогу все понять и рассудить как взрослый человек. Но так о них ничего и не удалось разузнать, поскольку теперь я осталась совсем одна.
Убрав свои густые, длинные, чёрные волосы в хвост, я снова приступила к мытью посуды. Я подрабатывала в кафе «Роуд» у тётушки Мари. Это было небольшое заведение с десятью столиками. Оно расположилось около оживлённой трассы, поэтому народ был всегда, вне зависимости от времени суток.