Каждую неделю на городских площадях людям специально показывают наказания таких преступников-кукол. И самое ужасное в них то, что их тела настолько сильно напитаны магией, что самовосстанавливаются за какие-то считанные минуты, а значит, агония боли может быть практически вечной.
Мать отчаянно разрыдалась, срываясь с места и пытаясь добраться до брата. Рони в ответ попытался шагнуть ей навстречу, но ему не дали этого сделать, вцепившись в плечи. На его руках ярко засверкали магические браслеты-ограничители, причиняя явную боль. Даже отец шокированно выдохнул.
– Нет! Нет! Нет! Мой сынок! – закричала мама, прорываясь сквозь плотные ряды магической стражи.
– Прости… – жалко пролепетал брат, опуская голову к полу, как ему велели сделать стражники. Его последний взгляд, направленный на меня, просто разорвал мне душу, выворачивая словно наизнанку.
– Стойте! – крикнул я, останавливая уже было уходящего судью в дверях зала, – Я доброволец! – встал со своего места, останавливая этот жуткий кошмар происходящего. – Я совершеннолетний и добровольно беру на себя вину моего брата Рони Митчелла! – проговорил полагающуюся в таких случаях формальную фразу.
Судья быстро вернулся на место.
– Вы уверены, молодой человек? – спросил он уже меня, желая подтверждения. Еще бы! Таких случаев происходило лишь один на тысячу, ведь окукливание… это совсем не то, что хотелось бы испытать на собственной шкуре.
– Да! – твердо произнес я, направляясь к центру зала.
– Нет, нет! – словно издалека, я снова слышал отчаянные вопли матери, но в этот раз стражники её держали крепко, пропуская меня вперед, в круг обвинения.
– Освободить Рони Митчелла из-под стражи и заключить под стражу Алексия Митчелла! – стукнул по столу молотком судья.
Я вплотную подошел к кругу света, в котором держали моего младшего брата. Сверкающие магией браслеты сняли с его запястий, надев на мои. Кожу обожгло жгучей болью, оставившей ожоги, но я даже не поморщился.
– Проживи эту жизнь с толком, – серьезно посмотрел в глаза младшему брату, с еще бóльшим ужасом взирающим на меня.
Отвернулся от него, глядя прямо на судью.
– Я готов, ваша честь…