Мне не нужна квартира от мэра. Мне хочется, чтобы мои дети были нужны своему отцу, а не только нам со Стефой. Стефа – моя тетка, вообще-то она Степанида, но называть ее так давно никто не рискует. Так что она у нас Стефания.
Кто-то должен любить моих малышей так же, как я. И мне кажется, если бы Артур увидел их на том 3D-снимке, который мне выдали в клинике, он бы их тоже полюбил.
Но Артур, как только вступил в наследство, сразу уехал за границу. Теперь он самый молодой миллиардер в Европе, в двадцать семь лет возглавивший империю Тагаевых вместо отца.
Он строит империю, я ношу его детей. У каждого из нас свои достижения. И я уже знаю, что загадаю в новогоднюю ночь.
Делаю над собой усилие и откладываю телефон. Надо нарядить елку, скоро вернется Стефа, и мы сядем ужинать. Можно будет зажечь свечи в подсвечниках с мишурой и включить гирлянды. Настроение уже совсем новогоднее!
Поднимаюсь, чтобы потянуться к коробке с синими шариками. В этом году мне хочется нарядить елку в синем и белом. Это первый Новый год в новом доме и последний, который мы встретим со Стефкой вдвоем. Следующий уже будем встречать впятером.
Внезапно поясницу простреливает, а по ногам бежит прозрачная жидкость. Растерянно смотрю на живот, на лужицу у ног.
– Ну что же вы, – говорю животу с упреком, – мы ведь договаривались! Договаривались, что вы еще подождете…
– Нет! – отвечает мне динамик голосом Ирины Андреевны, и в нем явно сквозит отчаяние. – Настя, нет! Имей совесть, тридцатое декабря! Завтра Новый год!
– Хорошо, – лепечу беспомощно, – я еще немножко подожду, может, они передумают.
– У тебя воды отошли, кто там передумает? А я гуся мариновать собралась…
– Разве гусей маринуют? Их же запекают!
– Это чтобы мясо сочнее было. И корочка хрустела. Надо травами натереть и солью, а я еще люблю с лимончиком и белым сухим вином залить. И на ночь в холодильник… Настя! Мы, вообще, о чем говорим?
– Извините, – кусаю губы с раскаянием, что испортила человеку все удовольствие от праздника, – я не специально. Вы маринуйте, я тогда сама…
– Какой сама! – отвечает с досадой Ирина. – Вызывай скорую, я сейчас буду.
– А как же гусь?
– Ничего, в морозилку пойдет гусь, – в ней уже проснулся врач-гинеколог, – на Рождество приготовлю. А в Новый год и курица сойдет.
Бояться я начинаю уже когда подъезжаем к роддому.