.
Долина Луары с Туренью – квинтэссенция Франции, считал Видаль де Лаблаш. Она не менее значима, чем долина Сены, и может еще больше претендовать на роль исторического центра страны, ибо цементирует связь Севера, где возникла французская государственность, с Югом, «колыбелью цивилизаций». Подобные «переходные зоны» служат иллюстрацией основного тезиса географа об естественном характере единства страны. В противовес Мишле, который, отстаивая значение Парижа, дал, по выражению современного историка, «иерархизированное видение» страны, Видаль де Лаблаш предложил картину «решительно эгалитарную»[45].
«При отсутствии структурного единства возможна живая гармоничность; она и смягчает действительные и глубокие контрасты, которые образуют лицо Франции». Разнообразие, стимулируя торговые обмены между соседними районами, порождает, в результате, взаимозависимость всех частей страны. Взаимная дополнительность, а не единообразие оказывается системообразующим началом. Этот вывод Видаль де Лаблаш превращал в универсальный постулат культурной географии: «Нет края (contrée), который являлся бы единственным творцом своей цивилизации. Если это только не самодовлеющая цивилизация, которая быстро останавливается» в своем развитии[46].
Следуя тогдашней научной традиции, Видаль де Лаблаш сосредоточился на характеристике отдельных частей Франции, заметно обеднив общую часть. И он находил для этого объяснение. Географически – ни климатом, ни флорой или фауной, ни геологией – Франция не образует целостность. Целостностью ее, в конечном счете, сделала не сама по себе природа страны, а хозяйствующий в этой среде и органически сращенный с ней человек, т. е. народ Франции.
Аналогичную мысль о роли субъекта высказывал Мишле, однако историк прямо-таки противопоставлял при этом природе политическую волю: «Влияние почвы, климата, расы уступает социальной и политической деятельности. Фатальность локальной зависимости была побеждена… Общество, свобода обуздали природу, история устранила географию». Единство страны определил ее исторический центр – Иль-де-Франс.
«Чтобы найти центр Франции, ядро, вокруг которого все должно было сплотиться, не нужно выделять центральную точку в пространстве. Не нужно искать главные водоразделы или даже места разграничения рас. Это не Бурж и не Бурбонне, колыбель династии; не плато Дижона или Лангре между истоками Соны, Сены и Мёза; не Луара между Бретанью, Овернью и Туренью. Нет, центр определяется обстоятельствами