– На пути к «Платформе» лежат кварталы «Уныния» и «Затрапезности». – Очерчивая на карте квадратуру этих кварталов, говорит Аидыч. – Здесь особых проблем и сложностей не должно возникнуть. Но сами понимаете, что так бывает только в теории. Тогда как на практике всё всегда происходит со своими отклонениями и не всегда в лучшую сторону. Так что не мне вас учить об осторожности и бдительности. Энтузиазм в сторону расслабления никогда к ничему хорошему не приводит. Лучше лишний раз перебдеть, чем недобдеть. – Что и говорить, а Аидыч всегда прям и лаконичен, и умеет найти точные формулировки для поднятия дисциплины в своём отделении. – На что обратить особое внимание. Так это на основной контрагент и контингент этой социальной среды. На цензоров и рецензентов. Кто собой задаёт тон и определяет собой местную культуры жизни и коммуникации. При этом они действуют не напрямую, а всегда исподтишка. Чем и опасны в первую очередь. И ты их в лицо никогда не опознаешь.
– И как их распознать? – не сдержался новичок, задав вопрос.
– Как распознать? – повторил за новичком вопрос Аидыч, задумчиво посмотрев сквозь новичка.
– Что же всё-таки есть эта «Платформа»? – задался вопрос Умник, следуя по не слишком людной улице городского квартала в паре с Пруфом, собой замыкая их разведывательную группу, разбитую по парам. И хотя у Умника, как у новичка, одновременно имелось право задавать здесь вопросы чаще чем другие и это следовало делать, и в тоже время этого права у него не было в некоторых случаях, как, например, в случае вот такого его распределения, где его записали в напарники к Пруфу, – а он быть может хотел бы для себя видеть в напарниках с Вишенкой, – он всё-таки на этот счёт не задавал вообще никаких вопросов, а вот по деталям предстоящей операции он не мог смолчать. Что он и принялся делать, как только они оказались здесь, в пределах дислокации проведения операции.
И как только Умник, немного и как-то для себя неожиданно задремавший, был одёрнут от себя задремавшего Пруфом, то он от такой неожиданности и от того, что он ещё новичок и для него все эти переходы из одной реальности в другую, а тем более, если этот переход делается из одной ирреальности в пространство неотчётливого определения и размерности, где реальное переплетено с ирреальностью, не то что в новинку, а они, эти переходы, для его разума представляют загадку разума, немедленно и рефлекторно задался вопросом: «Как я здесь оказался?». И не ожидая ответа от усмехающегося Пруфа, тут же принимается крутить головой по сторонам, пытаясь осознать и ощупать своим взглядом окружающий мир, его реализуемость и реальность.