Первым делом Абрам развел огонь в печи. Скоро она прогреется, выгонит из квартиры холод и сырость. На раскаленной верхней крышке можно будет приготовить ужин, вскипятить воду для стирки и мытья.
Одежда впитала в себя сырость, грязь, кровь и пороховой дым. Абрам, придя домой, сразу же переоделся в чистое. Благо, шкафы ломились от тряпья. Еще пригодное для использования тащили в дом. Сначала неплохо было бы помыться, но ему не терпелось избавиться от грязного рванья. В угол полетели куртка, джинсы, кофта с капюшоном и майка. Штаны и кофту можно будет еще отстирать, но нижнее белье совершенно пришло в негодность. Штопанные и застиранные тысячу раз трусы зияли дырами. Абрам сунул их в горящую печь.
Он внимательно осмотрел каждый шов на одежде. Нет, вшей не было. Уже хорошо. Месяц назад они с Чириком выменяли у бродячих торговцев два флакона лечебного шампуня. Отдали за них пять банок консервов. Еда была ценной, почти на вес золота, но и терпеть на себе паразитов было уже невозможно. Они не давали спать, постоянно ползали по коже, заставляя до крови расчесывать голову, подмышки и пах. Менялы не обманули: вши исчезли через неделю, но грозили вернуться в любой момент, что неудивительно при таких условиях. Тем более, когда носишь такую бороду и патлы. Абрам разгладил пальцами волосы, посмотрелся в зеркало на стене, оскалил самому себе зубы.
– Д… да. Заппппустили ввы себя, Александр Вл… Владимирович.
Уже давно следовало бы заняться собой, да все как-то не было то времени, то возможности. Патрули, дежурства, стычки с ходоками, подготовка к перевороту. Случившееся сегодня местные стали называть этим звучным словом – «переворот». Не до бритья было. Зачем, часто думал про себя Абрам, убьют тебя через день и что дальше? Будешь красивым трупом. Или красивым ходоком.
Огонь в печи разгорался сильнее, громко трещали дрова. В комнате постепенно становилось тепло. Сверху на печи грелась большая кастрюля с водой, ждала своего часа жестяная ванна у стены. Абрам сходил в спальню, достал из рюкзака упаковку бритвенных станков. Ее он когда-то выменял на две бутылки водки. Не местного самогона, а настоящей, заводской, с этикетками и печатями. Настоящее сокровище. Но обмен был выгодным. Бритвы можно использовать долго, по одной, пока лезвия не затупятся, не сотрутся окончательно. Не начнут до крови раздирать кожу вместе со щетиной при каждом использовании. Эти бритвы Абрам подарил Чирику на день рождения. Формальный повод, потому что ими пользовались все четверо. Любая вещь, попадая в эту квартиру, в их узкий круг друзей, автоматически становилась общей.