Сержант Харпер выглянул в окно, что выходило на площадь, залитую полуденным солнцем:
– Вон идет счастливчик, сэр.
– Капитан Хоган!
Харпер не обратил внимания на замечание. Они с Шарпом уже давно были вместе, пережили много опасностей, и сержант прекрасно знал, какие вольности может позволить себе в присутствии сурового офицера.
– Он кажется еще более веселым, чем обычно, сэр. Наверное, есть для нас работенка.
– Я молю Небеса, чтобы нас послали домой.
Харпер, чьи огромные руки уверенно и аккуратно разбирали замок ружья, сделал вид, будто не расслышал последних слов. Он знал, что имел в виду лейтенант, но говорить на эту тему было опасно. Шарп командовал остатками стрелковой роты, которая прошлой зимой оказалась отсеченной от арьергарда армии сэра Джона Мура во время отступления к Корунье. В ту страшную зимнюю кампанию на севере Испании, когда погода стояла такая, что невольно вспоминались рассказы о России. Солдаты умирали ночью, во сне, их волосы примерзали к земле, другие, обессилев, погибали на глазах у товарищей. Дисциплина в армии упала, и пьяные английские солдаты становились легкой добычей для французской кавалерии, которая, подстегивая выбивающихся из сил лошадей, преследовала британцев по пятам. Весь этот сброд спасли от верной гибели несколько полков вроде 95-го, сохранивших дисциплину и продолжавших сражаться.
Закончился 1808 год, наступил 1809-й, а кошмарная битва продолжалась – битва, в которой плохо соображающие от постоянного холода солдаты зарывались в снег, старались не пропустить приближения французских драгун и стреляли отсыревшим порохом. Однажды, когда вьюга выла, словно разъяренное чудовище, рота Шарпа оказалась отрезанной кавалерией французов. Погиб капитан, потом лейтенант, ружья ни за что не хотели стрелять, вражеские сабли поднимались и опускались, влажный снег заглушал все звуки, кроме воинственных воплей драгун и страшного свиста сабель, входящих в тело, а над кровавыми ранами стелился пар. Лейтенанту Шарпу и еще нескольким солдатам удалось уйти в горы, где их не могли догнать всадники, но когда буря закончилась и погиб последний смертельно раненный солдат, надежды на воссоединение с армией не осталось. Второй батальон стрелков 95-го стрелкового полка отплыл домой, в то время как Шарп и его тридцать солдат, затерянные в Испании и всеми забытые, шли на юг, подальше от французов, в надежде присоединиться к небольшому британскому гарнизону в Лиссабоне.