Журнал «Юность» №11/2020 - страница 5
Шрифт
Интервал
и прочие планы.
Теперь важен только опыт.
Мой считается менее стоящим.
Quod licet jovi, non licet bovi, —
говорили древние и повторяю я.
Победителей не судят,
а героям разрешается все.
Ветер веет и ветер волен.
Кто я такая, чтобы закрывать ставни?
Из меня вышла посредственная Ярославна,
да и Пенелопа так себе.
Весь карантин молила Бога о здоровье,
а надо было о счастье – зная, где падать,
стели основательнее.
Что ж, посажу петунии на балконе,
пусть радуют глаз.
Научу сына языку цветов – никогда не угадаешь,
что в будущем пригодится.
Теперь нам двоим нужно быть особенно сильными
и во многом разбираться.
Дорогой Одиссей, мой нежный Армстронг,
Восемь лет назад было дано достаточно,
но мы мало чем воспользовались правильно.
Что поделать, молодость – пора опытов и ошибок.
А ты как хотела? – спрашиваешь раздраженно.
Отвечаю:
Как Зинаида Гиппиус и Дмитрий Мережковский,
вдвоем за потерянным чемоданом через всю Европу.
Но вышло иначе.
Твой исследовательский интерес поощрителен.
Космос действительно огромен и полон других Вселенных.
Жаль только, что наша
стала тебе мала и кажется давно изученной.
25.06.2020
Олег Демидов
Родился в 1989 году. Поэт, критик, литературовед. Окончил филологический факультет МГПИ и магистратуру по современной литературе МГПУ. Составитель нескольких книг и собраний сочинений Анатолия Мариенгофа и Ивана Грузинова. Победитель V Фестиваля университетской поэзии (2012). Дипломант премии имени Н.В. Гоголя (2019). Автор двух поэтических сборников – «Белендрясы» и «Акафисты», а также книги «Анатолий Мариенгоф: Первый денди Страны Советов».
Подношение Бродскому
«В деревне люди не живут…»
В деревне люди не живут,
а наезжают только летом,
но в красном видится углу
сам Саваоф. Путем поэта,
как будто бы путем зерна,
иду по Норинской. Кругом
сквозь чистый белый снег видна
Россия. Слышен метроном.
О чем ты, северная птица,
поешь в истопленной избе?
Неужто траурные письма
строчишь возлюбленной М. Б.?
Стучит машинка, виски стынет,
и печка щелкает дрова.
Ты допиши своей Марине,
и сядем вместе вечеря́ть.
«Ты, рожденный работать в ватнике стеганом…»
Ты, рожденный работать в ватнике стеганом,
прославляющий мир через русскую хтонь,
древнегреческий знал, но почти не использовал —
уходил в перевод, как в балтийскую топь.
На друзей-алконавтов арго израсходовав,
некрологи писал – хоть в граните отлей,