А тогда добрые комитетчики ограничились «задушевной» беседой. Очень жесткой задушевной идеологической беседой. Показали ребятам их фотографии и тексты песен, дали послушать их телефонные разговоры, заставили подписать бумаги об отказе от антисоветской музыкальной деятельности. Феде этого хватило, чтобы надолго прекратить панк-пропаганду. У Алекса мозга не было. С него все сошло, как с гуся вода. И уже через пару лет он выбрался из подвала на сцену и скакал там с лохматыми наклеенными бровями в память о последнем большом вожде, скандируя «Брежнев – жив!». Гнал в народные уши свою жизнерадостную джамбу:
У- джамба-ю! Чам-папара-пара – Брежнев!
У- джамба-ю! Чам-папара-казачок!
Тара-рурай-рум – Горбачев!
Пофиг ему было, что страной уже рулит Горбачев. Алекс жил в образе Брежнева и пел о том, что в стране ничего на самом деле не изменилось. Кроме декораций. У кормила стоят те же яйца, только в профиль. И он ведь оказался прав. Вот она, сермяжная правда убогого юродивого.
Летом 88-го я вернулся из армии в дивный новый мир, где теперь все перевернулось с ног на голову, а людей пока еще не мочили на улицах, и мы отправились с моим дружком Димкой Бабичем (тогдашним басистом «Бригадного подряда») в Киев – просто оттянуться и заодно наладить связи с местной рок-тусовкой. Познакомились мы там с Колей Ежовым, местным рок-функционером, печальным симпатичным парнем семитской наружности. Коля познакомил нас с «Воплями Видоплясова», только что победившими на местном фестивале, а мы его в отместку познакомили с райской музыкой «Подряда» и «Ополчения». Хотели забить им совместный концерт в Киеве. Рассказали о новых альбомах этих фантастических групп. Поставили песни. Алекс вопил из кассетника благим матом. Качество записи было ужасное. Слова разобрать было сложно.
– Как, как, вы говорите, называется этот альбом? – с интонацией ослика Иа переспросил меня напрягшийся Коля, долго силившийся понять, что же там орет Алекс.
– «Брежнев – жив», – повторил я.
– Ах, Брежнев – жид. Понятно. Знакомая тема. – Болезненная гримаса отразилась на лице тугоухого Ежова. Он тяжело вздохнул: что ж, альбом с таким названием может быть у нас очень популярен.
Пришлось его расстроить, после того как мы с Бабичем закончили смеяться. Он расслабился и даже посмеялся вместе с нами. Но совместный концерт «НО» и «БП» так и не состоялся. Ни в Киеве, ни где бы то ни было еще, ни тогда в золотом, ни в новом времени.