Журнал «Юность» №07/2021 - страница 4

Шрифт

Интервал

словно заводная тень, почти что

Эвридика, – девочка плясала

Эвридика – головокруженье —

приходи плясать на мой кораблик,

я тебе его давно готовлю:

смерти нет, а очи видят парус —

день рожденья безымянных истин,

день рожденья пушкинского снега.

«Прячет ночь за рукавом, как честный шулер…»

Прячет ночь за рукавом, как честный шулер,

Нашу речь: «Еще ты, кажется, не умер…» —

И в растворе немоты ее протух

Зачарованный осоловевший зуммер,

Безымянный телефонный полуслух.

А в ночи – черноречивой и несладкой,

Неуютной, как осенний рыбий жир, —

Жабьим жаром над младенческой кроваткой

Набухает коммунальный наш ампир.

Этой ночью не встречаются трамваи,

Но в дыхательной системе красных строк

Вырастают, как надежды бугорок,

Как большие голубые Гималаи —

Цифры ангела, последний номерок.

Погляди, мол, покрути пластинку диска,

Может, музыка завертится сама…

Нас помилует советская прописка.

Жди, мой ангел, телефонного письма.

И язык, забыв грамматику, заплачет,

Оплывет, как по апрелю полынья:

– Спи спокойно, Бог с тобой, мой красный мальчик,

Абрикосовая девочка моя!..

Проза

Юз Алешковский

Прозаик, поэт и сценарист, автор-исполнитель песен. С 1979 года живет в США. Лауреат Немецкой Пушкинской премии, присужденной по совокупности – «за творчество, создаваемое писателем с 50-х годов, сделавшее его одной из ведущих личностей русской литературы XX века». «Маленький тюремный роман» Юза Алешковского занял первое место в номинации «Крупная проза» «Русской премии».

Блин

Рассказ из «Книги новых последних слов»

На масленичном корпоративе старший художник «Газеты Наших Нравов» Григ Сундарев, устроив вопиюще пьяный скандал, вырвал изо рта взятого за горло главного редактора Недоволкова обе его вставные челюсти протезов и глумливо растоптал их собственными ногами.

* * *

Господин Ваша честь, а также, как толкуют в народе, кодла пристяжных, я заранее вас всех предупреждаю, клянусь всей своей кровопийственно безжалостной ипотекой, что, имея по Конституции полное на то право, целые сутки буду говорить, без отрыва от данного последнего слова, только максимум трижды правду, и не затыкайте, Ваша честь, лично мою так называемую пасть молотом судебного заседания.

Дважды не стоит и четырежды не надо фильтровать мой базар, иначе немедленно подниму на ноги моего личного тела всю эту вашу, тут я промолчу, оонщину вместе с прессухой наших журналюг, загулявших по буфету от того, что на них нету твердо несгибаемой руки вождя бывшей дружбы народов, увы, перешедшей в массу враждебных чувств и даже мнений.

Следующая страница