Я стала видеть во сне, как камера меня поглощает, всасывает мое тело черным вихрем и не захлебывается. Мне хочется выблеваться, освободиться от этой темноты, но нет, легче не становится. Не станет никогда, я уже не вызволю себя оттуда.
Я уже часть этой дыры.
Через месяц после первого письма с фотографией нашла у дверей своей квартиры набор инструментов для вскрытия замков с запиской: «Бьюсь об заклад, об этом ты не позаботилась».
А еще через неделю меня ждал там же набор ножей. Вскрыла футляр, из него посыпались мои искрошенные в мелкие куски фотографии. Руки задрожали, звон металла об пол вывел меня из оцепенения.
Я стала судорожно собирать вещи и решила купить билеты куда угодно, подальше отсюда, уже по дороге к аэропорту, в самом такси, чтобы не терять времени.
Пока выкатывала чемодан из комнаты, что-то мимолетно блеснуло в сумраке лестничной площадки. Обернувшись, я успела уловить только камуфляжный силуэт и смутно знакомое лицо, выплывшее откуда-то из прошлой жизни.
* * *
ты знаешь мама
маньяк тот самый мальчик
из детского сада
который собирал мою постель
после тихого часа
потому что я никогда
не умела делать этого
без единой складки
терпеть не могла эти ровности
поспи со мной рядом
я не буду тебя больше душить
тот самый правильный мальчик
за которого ты мысленно
выдала меня замуж
в десятом классе
потому что он был послушным
не то что я потому что он носил за своей тетей
тяжелые сумки с рынка
не отходя от нее ни на шаг
ты говорила мне
смотри какой милый
какой работящий
а я отворачивалась
чтоб не видеть его глаза
потому что знала
они смотрят на меня
из любой точки
куда бы я ни шла
тот самый отчаянный мальчик
который стал солдатом
и ходил в разведку
в сгущавшихся сумерках
бесшумно как зверь
он и вправду был похож
на затаившегося волка
такие же желтые глаза
такой же пружинистый шаг
каждый миг готовый к прыжку
я никого не хочу убивать
говорил он и щурился
от закатного солнца
это мой долг
я смотрю на тебя и вижу
пустоту окопа
разорванную цепь
брошенное поле битвы
я вижу смерть
она ужасно похожа на любовь
а кровь на сперму
сила в моих руках и есть ласка
неужели ты не поняла
что такое настоящая страсть
неужели ты не поняла
что всё это весь этот ад
вся эта резьба
все это показное паскудство
из-за тебя
он говорил и говорил
и плакал
но я ничего не слышала
мое тело пригвожденное
ножом к земле остывало