Но даже без поездки в отделение, день сегодня был классный. Сюда примчались на джипе, обратно они, похоже, поедут на скорой с папиной работы.
Когда разъехались гости, если можно так назвать тех, кто сегодня ужинал в доме Волжиных, супруги ещё раз сходили на горку, чтобы связаться с сыном, рассказать ему все детали происшествия и утешиться тем, что настоящий внук простился наконец-то с воспитательницей и теперь под присмотром родного отца. Обратно шли навстречу ветру, и Катерина так устала, что, несмотря на обиду, уцепилась за мужнин локоть. Николай Михайлович приободрился и решительно провозгласил:
– С детьми надо что-то решать. Дальше так продолжаться не может.
Жена охотно подхватила разговор о необходимости перемен:
– Правильно. Свали всё на детей. Сам-то ты хорош! Тридцать лет прошло, а ты ребёнка из детского сада привезти не можешь. Ни на санках, ни на машине…
– Ну ты вспомнила, – отмахнулся глава семьи.
– Такое забудешь!
Действительно, такие истории не изглаживаются из памяти, они бесконечно пересказываются каждый раз с разной интонацией и обрастают всё новыми подробностями, становясь семейными преданиями.
В те годы они жили в Норильске. Поехали туда всей молодой семьёй за длинным рублём. Рубль оказался не только длинным, но и холодным. На крайнем севере морозы злые, а снега такие глубокие, что утонешь вернее, чем в море. В детский сад за два квартала катались на такси. Но той весной тепло пришло рано. Ну, какое тепло – минус пять. Почти жара и повод. Николай, успев после работы забежать домой, захватил с собой санки, бутылку пива и рванул за сыном. Пока спускался с пятого этажа, откупорил и выпил. Он бодро и весело добежал до детского сада, а в тепле и уюте его развезло – скромная бутылка с устатку и на голодный желудок здорово шибанула по мозгам. Когда Андрюшка оделся-обулся, то обнаружил, что папа заснул, присев на стуле у дверей и привалившись к стене. Сынок отца растряс, они вышли на улицу. В сумерках мороз крепчал, надо было торопиться: малыш плюхнулся в санки, Николай схватился за верёвочку и: «И-го-го!» – резво порысил в сторону дома.
У подъезда он столкнулся с женой и скомандовал:
– Дверь придержи!
Когда Николай оглянулся на санки, то даже не сразу понял, что они пусты. Стоял и смотрел, смотрел, смотрел. Потом отбросил верёвку и побежал. Андрюху они с Катей, озверевшей от страха и злости на благоверного, встретили на полдороге к детскому саду, тот брёл по тротуару, поскальзывался в своих валенках с галошами и негромко выл.