Тут Палыч прервал свой рассказ, увидев глумливые улыбочки на лицах своих слушателей.
– А что? Мой сон, что хочу то и представляю. Ну так вот… – продолжил он, после того как внимание общественности было восстановлено.
Подходит одна из них ко мне и говорит:
– Здравствуй, Иванушка! Что же ты ходишь один в такую ночь? Отчего не весел? Али не люб тебе праздник Ивана Купала?
«Эге», – подумалось мне, – «да она меня хорошо знает».
– Айда с нами, Иванушка, будем через костер прыгать, хороводы водить, да на судьбу гадать. – сама смеется, словно колокольчик заливается.
А подружки, подпрыгивая от нетерпения, будто курицы на раскаленной сковородке, что цыгане на ярмарках по осени показывают, уже торопят ее:
– Маришка! Бежим уже, а то всех парней разберут!
«Значит, ее Маришкой зовут». – смекаю я.
– Идем же, Иванушка. Идем. – крепко взяв за руку, девушка тянет меня в направлении леса.
Вскоре мы оказываемся на дивной поляне, посреди которой пылает яркий костер. Девушки и юноши водят хоровод вокруг огня. Маришка обнимает меня за талию, крепко прижимаясь ко мне всем телом, так, что наши губы почти соприкасаются.
– И что, Палыч, нашла она у тебя талию? – намекая на пивной животик, не сдержался от комментария, один из слушателей.
– Завидуйте молча, господа. Кстати, талия в то время у меня была еще на месте. В общем, не перебивайте, если хотите конец истории услышать. На чем это я остановился?
– Ну, похоже, рассказывал ты, как Маришку тискал.
– Да, точно, стоим мы, значит, обнявшись, а она мне и говорит:
– Помнишь ли ты, Иванушка, что сватов обещал ко мне по осени прислать?
Ха, «помнишь». Милая, я и как звать-то тебя только что узнал. Молчу, пытаясь сойти за умного.
– Старики говорят, что если вместе прыгнуть через огонь, то у влюбленных все сладиться. Давай прыгнем, Иванушка. – чувствую горячее дыхание девушки на своем лице.
А пламя костра, меж тем, все разгорается и уже немного-немало достает до верхушек деревьев, окружающих поляну. Это что же, мне надо прыгать через это пекло. Да я сгорю к чертовой матери. Не, я еще не настолько нагрешил на этом свете. Однако уж поздно, девушка, крепко держа меня за руку, тянет к огню. Ноги, помимо моей воли, сами двигаются ей вслед. Все быстрее и быстрее. И вот, мы уже несемся к яркому пламени.
Прыжок… Но пламя не обжигает, что-то мягкое и теплое подхватывает нас, вздымая вверх, вознося по спирали все выше и выше. Вон и деревню нашу уже видно. Вглядываюсь вдаль. И все как будто приближается, и уже отчетливо виден родительский дом. Рядом с ним, обнявши друг друга, стоят мои отец и мать. Совсем молодые. Они смотрят на звездное небо и улыбаются.