От сквозняка пламя свечей потянуло в сторону, и в ярком отблеске лицо монахова собеседника высветилось отчетливо. Никита вздрогнул. Эти впалые щеки, вытянутые книзу скулы, эту короткую, в плотных словно овечья шерсть завитках бородку, эти большие чуть навыкате глаза ни с кем нельзя было спутать. Перед ним стоял Великий князь Владимирский и Московский Василий Васильевич!
Никита чуть было не присвистнул от неожиданного открытия. «А ведь верно, – завертелось в голове, – позавчера боярин Семен какому-то гостю на дворе втолковывал, что, мол, Великий собрался к Троице на богомолье, а татар своих распустил, что, мол, нельзя ему одному. Так вот, значит, в чем дело.»
Продолжая следить за великим князем, Никита вдруг заметил, что князь Василий как-то странно, рассеянно смотрит мимо собеседника, куда-то через плечо, невидящими глазами. И что-то в этих глазах насторожило Никиту. Какая-то смутная тревога, какая-то боль, которая засела глубоко и причиняла князю великие страдания.
В следующее мгновение великий князь медленно перевел взор на собеседника, заговорил, как показалось Никите, невпопад, так много времени прошло между вопросом монаха и княжьим ответом: «Нет, отче, нечего мне страшиться. Мы с братьями в крестном целовании. Не могут они на меня руки поднять.» Но сказал он это так безвольно, так обреченно, словно пытался убедить этими словами не монаха, а самого себя.
В этот миг из притвора донесся оглушительный стук. Железная дверь загудела и, казалось, сами каменные стены задрожали от ее гула. Никита невольно перевел глаза на звук ударов, но стена у прохода в неф не давала ему заглянуть вглубь церкви, а высовываться дальше он не решился, чтобы не обнаружить себя. «Не гневи Бога, князь, – донесся до Никиты далекий, неестественно приглушенный голос, – не дай осквернить Божий храм. Отворяй, не то выломаем двери!»
Господи! Что же это! Выходит, это стучали великому князю? Выходит, это он прячется в Троицкой церкви? Выходит, это за ним? Что же произошло на Москве за тот день, что Никита скакал в Троицу?!
Глаза Никиты метнулись в сторону князя Василия. Сердце снова пустилось в неистовый галоп. Учащенно дыша, Никита наблюдал за тем, что будет дальше.
Великий князь какое-то время смотрел в сторону двери, потом бросил взгляд на монаха, потом опять повернулся к двери: