На второй день гости засобирались домой. Дика одарил их подарками для родных и отправил за Терек домой. Вечером засобирался и Кута.
– Я знал, что сегодня ты ускачешь, – улыбнулся Дика, – в Грузию? – посмотрел он на абрека.
– Поскачу в Балкарию, к своему другу Ахие Жангуразову, у них через хребет всегда налажена дорога со сванами. – проверял свое оружие Кута.
Зная, что абрек в любое время надумает ускакать, еда для него у Дики всегда была готова: сушеный бараний курдюк, сушеное мясо и кукурузная мука. Когда стемнело, Кута вскочил на своего коня и его темный силуэт растворился в вечерней мгле.
Зима в этом году была как никогда холодной и мерзлой. Шел январь 1901-го года и весь Кавказ был в плену у наступивших холодов. Утреннее солнце слепило лучами, переливающимися серебром сверкающего снега, который белым покрывалом укутал предгорье и лесистые Черные горы. Среди этой холодной красоты кавказской зимы, легкой рысью на длинноногом вороном жеребце скакал в сторону Дигорского ущелья укутанный в башлык всадник. Его черная борода и брови были сплошь покрыты белым инеем, сквозь который глядели быстрые, подобно молнии, карие глаза, которые замечали всё, что творилось кругом.
Это был чеченский абрек Кута. Из-за навалившего в горах и в лесу снега передвигаться было очень сложно. Вот и вынужден был он остановиться у своего друга дигорца в ауле Топан в Дигории. Надо было переждать день, чтобы, как стемнеет, двигаться дальше в аул Кюнлюм в Верхней Балкарии.
Абрека осетин встретил с большой радостью, тут же в честь гостя зарезал барана, и этот день закончился очень быстро за разговорами и расспросами. Вечером, когда Кута засобирался в дорогу, друг дигорец решил его проводить. Абрек не смог отговорить осетина, и они вместе прибыли в Верхнюю Балкарию. Балкария – благодатнейшая земля, прекрасны ее горы, леса, горные луга и Эльбрус – величественный исполин среди всех Кавказских гор.
Рано утром всадники въехали в Кюнлюм. Даже такой мороз не в силах был справиться с рекой Черек, на берегу которой раскинулся аул. Река с веселым журчанием неслась вниз. На левом берегу возвышалась башня Абая. Аул просыпался: то там, то здесь из печных труб саклей поднимался утренний дым, несколько собак выбежали со двора на улицу, услышав стук копыт коней, но, видя их неторопливый шаг, лениво размахивая хвостами, убежали обратно в тепло, в свои укрытия.