–И что?
–Набежала дворня, меня в острог…
–И?
–Я в остроге стражника сговорила, он меня и отпустил.
–Как меня?
Повисла тишина, словно перед грозой.
–Как тебя.
Иван стиснул зубы:
–Сейчас косу то на руку намотаю. к реке отволоку да и утоплю!
–Топи коли хочешь. Я с тех пор , как из острога утекла, так и брожу по миру с такими как эти…почитай уж десятый год.
–Поди с атаманом их блудила?!-перебил Иван
Аксинья повернулась к нему и замкнула уста своими губами. Против воли Иван обнял её.
–Не ревнуй…со всеми блудила. Они дозволения не спрашивали. -баба помолчала, словно взвешивала на весах судьбы, сказать ещё что-то или ж смолчать, остеречься -И не ради того, чтобы ты меня отпустил я это сделала! Просто показался ты мне…хорошенький такой. А то вот.
Откуда то из под одежды достала баба что-то, и что то вдруг сверкнула синим огнём при лунном свете. Был это тот бухарский стилет, что выбил из рук бродника Кукиш. Иван и не шевельнулся даже, чувствовал, что ему она вреда не нанесёт.
А далее сказал Иван такое. что и говорить то не хотел, но слова словно сами лились из уст.
–Коня вашего возьми, он без седла правда…
Баба замерла вся.
–Я сноровистая. А что твои скажут?
–Отговорюсь как-нибудь.
Иван думал было, что сейчас они встанут, но Аксинья навалилась на него. и заёрзала, сладким голосом зашептала:
–Покуражься ещё разок над слабой бабой, а?!
–Да что же ты за неуёмная такая! -почти с нежностью прошептал Иван, крепко обняв разбойницу, и поцеловал.
–Зато расстанемся весело.
Стрелец, что в карауле был, дремал. Иван подсадил Аксинью на низкорослую лошадку, она потянула уздечку из верёвки. склонилась к Ивану:
–Я молится за тебя буду, раб Божий Иван. И блуд наш отмолю…может быть.
–Куда поедешь то?
–Дорог много, где схоронится знаю. А потом может в скит пойду.
Иван придержал лошадку, и проговорил твёрдо:
–А если женюсь на тебе?
Баба выпрямилась, сдавила так поводья, что лошадка заволновалась, и опять к Ивану склонилась, показалось тому, что будто жемчужинка скатилась по её чумазой щеке:
–Такую как я никто не примет. Поеду я…соколик.
Иван стоял, смотрел как в ночи растворился силуэт лошади и всадницы. Успел подумать, что вот день выдался ему! И кровь первую пролил, и кое что ещё. Поворотился к костру идти, и тут увидел Михея Бобра, что стоял у него за спиной. Иван подобрался весь.