За столом сидят две незнакомые дамы и мужчина средних лет. Этот мужчина – господин Фердыщенко. Фердыщенко отпускает какие-то острословные фразы, дамы смеются.В центре сцены стоят Тоцкий, Птицын и Настасья Филипповна и что-то спокойно обсуждают.
Свет равномерно освещает обе группы людей.
Звучит дверной колокольчик за кулисами. Общий свет приглушается. Яркий луч света падает на портьеру перед входной дверью.
Входит горничная.
Горничная. Генерал Епанчин и господин Иволгин.
Входят сначала Иван Федорович Епанчин и следом Гаврила Ардалионович Иволгин в сопровождении горничной. Настасья Филипповна идёт к входной двери, на встречу гостям.
Настасья Филипповна. Рада вас видеть, господа. Проходите, располагайтесь.
Троцкий. Здравствуйте, господа. Иван Федорович, приглашаю вас на два слова.
Генерал Епанчин. С удовольствием, любезный Афанасий Иванович.
Они оба пошли в угол залы.
Ганя. Примите мои искренние, на сколько это возможно после всего случившегося, поздравления.
Настасья Филипповна. Вы всё ещё сердитесь на меня? Не сердись, прошу вас. Присоединяйтесь к гостям.
Настасья Филипповна проводит Ганю к обеденному столу.
Общий свет над сценой гаснет, луч света вырывает из темноты Ганю, следящего за столом.
Общество, собравшееся у Настасьи Филипповны, состояло из самых обыкновенных и всегдашних ее знакомых. Было даже довольно малолюдно, сравнительно с прежними годичными собраниями в такие же дни. Присутствовали, во-первых и в главных, Афанасий Иванович Тоцкий и Иван Федорович Епанчин; оба были любезны, но оба были в некотором затаенном беспокойстве по поводу худо скрываемого ожидания обещанного объявления насчет Гани.
Кроме них, разумеется, был и Ганя, – тоже очень мрачный, очень задумчивый и даже почти совсем «нелюбезный», большею частию стоявший в стороне, поодаль, и молчавший.
Ганя вспоминает свой примирительный диалог с князем Мышкиным после скандала с ним.
Над сценой появился большой экран. На экране изображение князя Мышкина. Ганя обращается к изображению князя, князь с экрана отвечает Гане.
Ганя (сокрушенно). Князь, я сделал подло, простите меня, голубчик. Ну, простите, ну, простите же! Ну, хотите, я вашу руку сейчас поцелую!
Мышкин (взволнованно). Я никак, никак не думал, что вы такой! Я думал, что вы… не способны.
Ганя. Повиниться-то?.. И с чего я взял давеча, что вы идиот! Вы замечаете то, чего другие никогда не заметят. С вами поговорить бы можно, но… лучше не говорить!