– Это был алкоголик, – улыбнулся Рихард, открыв глаза. – Алкоголик, бывший под кайфом… Вильгельм, остынь, ты прекрасно знаешь, что я почти не чувствую постороннего привкуса, будто давно засохший фантик от конфеты облизал.
– Сколько тебе лет, Рихард? – Бреннер смерил собеседника презрительным взглядом.
– Мне тридцать пять, ты забыл?
– Я говорю не о человеческом возрасте на момент твоего Становления. Когда мне разрешили обзавестись потомством в третий раз! мне было столько, сколько тебе сейчас, Рихард. Это особенное право и большая честь. Жаль, что в случае с тобой я совершил непоправимую ошибку, но я сам в этом виноват. Ты моё худшее творение, однако я прощаю твои выходки, потому что понимаю, двести лет – это вроде переходного возраста для нас и ты сейчас проходишь через эту стадию. Но учти, моё терпение скоро лопнет.
– Создавать последователей – весьма сомнительное удовольствие, тоже мне честь… Говоришь, жалеешь, что обратил меня, Вильгельм? – Рихард решил высказать то, что давно хотел. Поднявшись с кресла, он сложил руки на груди и в упор посмотрел на него. – Раз я надоел тебе, отпусти меня. Я знаю правила и стану им следовать, буду охотиться, не оставляя улик. Обещаю, я помогу тебе после того, как ты меня отпустишь, но при условии, чтобы ты забыл о моём существовании раз и навсегда.
– Ты всегда будешь под моим контролем, где бы ни находился, – оборвал его Вильгельм. – Невозможно оборвать связывающие нас узы.
– Твой авторитет недостаточно высок, чтобы взять в подчинение новую марионетку? Раз уж ты склонен плодить преемников, так обрати себе кого-то ещё, – буркнул Рихард и тут же пожалел о своём тоне.
– Мой авторитет достаточно высок, – прошипел Вильгельм. – А вот ты недостаточно воспитан. Ещё и условия вздумал мне ставить?!
Рихард ощутил, как внутри него разорвались кровеносные сосуды и с ужасающей скоростью стали наполнять кровью его лёгкие и не только их. Казалось, кровь сдавливает всё тело и органы изнутри. И хоть его лёгкие давно потеряли способность расправляться и наполняться воздухом, а сердце не билось, то, что сделал Вильгельм, оказало на него огромное давление.
Рихард согнулся, держась одной рукой за спинку кресла, второй схватился за грудь и бросил на Вильгельма взгляд, полный безотчётного страха. Его затошнило, выглядел он так, словно съел испорченный буррито. В глазах у него потемнело и он едва не упал в обморок, лишь огромным усилием воли овладев собой.