А потому мне нужен был план. Я не собиралась позволить себе высохнуть здесь и уж тем более не желала быть скормленной монстрам Дикого леса.
В Чертог ночи я попала по ложному обвинению! Неужели теперь я должна зачахнуть или вовсе погибнуть здесь просто потому, что так захотелось моему отчиму?..
Конечно, это были очередные риторические вопросы, однако ответ на них у меня уже был.
Нет. Я должна найти способ, как выбраться отсюда и вернуть себе свою жизнь.
Как только я приняла это на первый взгляд малоосуществимое, но поистине судьбоносное решение, дверь в камеру открылась, впуская внутрь одного из охранников. Следом за ним шла невысокая женщина лет пятидесяти, неся в руках проглаженные тряпки.
– Здесь постельное бельё, – сказала она, бросив на меня мимолётный любопытный взгляд, – а это твоя форма.
На кровать упал аккуратно сложенный набор грязно-болотного цвета, как и у остальных заключённых.
– Благодарю, – негромко ответила я, почувствовав, как в горле пересохло.
Женщина ещё раз посмотрела на меня и вышла. Охранник закрыл дверь.
– Эту кумушку зовут Маис, – сказала Изарель, будто выплюнула. – Неплохая тётка. Довольно страшненькая, но острая на язык, как ржавый перочинный ножик.
Спустя некоторое время раздался характерный звонок.
– Что это? – спросила я удивлённо, уже переодетая и лежащая на заправленной кровати.
– Это ужин, – с довольным видом ответила соседка и бодро соскочила со своей койки. В ту же секунду двери камеры открылись, предоставив нам некоторую иллюзию свободы.
– Мы должны сами идти за ним? – уточнила я удивленно.
– А ты думаешь, тебе на подносике с серебряной каёмочкой всё принесут? – хохотнула Изарель, однако вдруг странно посмотрела на меня и, хмыкнув, замолчала.
В голове мелькнула шальная мысль: «Неужели она меня опасалась?..»
Похоже, так и было. Я с изумлением поняла, что меня впервые в жизни кто-то опасается!
– Да, – спокойнее продолжила Изарель, отвернувшись и сплюнув прямо на пол. – Чифаним мы в общей столовой. Пойдём, а то ещё мимо входа проскочишь…
Собравшись неким подобием строя, мы вместе с другими заключёнными вышли из корпуса крепости. Я оглядывалась по сторонам и всё никак не могла поверить, что при таком малом количестве надзирателей в тюрьме сохраняется настолько чёткий порядок. Люди шли сами, никто не подгонял, никто не останавливал. Но не было толкучки, не было бестолкового шатания или прочего нарушения режима.