– Так точно!
– Тогда ступай. И будь готов. Всегда будь готов. В любую минуту.
* * *
– Хмырь!
– Я!
– Ко мне! На, примерь…
– Конопатый!
– Я!
– На примерку шагом марш!
Чудны дела – в шкафах под замками форма развешана. Офицерская, с портупеей, кобурой, фуражечкой, со всеми знаками различия и даже медальками на груди. И обувка уставная здесь же.
– Надевай.
Ладно сидит форма, как влитая. Потянуть, загнать складки сзади под ремень, фуражечку околышком посреди лба и, ладошкой прихлопнув, проверить. Помнят ручки – четыре года люди из формы не вылезали, второй шкурой стала она. Скрипят портупеи и сапоги, бряцают медали, постукивают о бетонный пол подковки. И лица… совсем другие лица, не как у зэков или конструкторов липовых – разгладились лица, словно гимнастёрки под ремнём. И походочка – прямая, не зоновская, где всё больше скрючившись, на полусогнутых и зенки в пол. Расправились плечи, в глазах блеск появился. Развернулась душа… А всего-то форму надели. Чудеса!
– Стройся!
Стоит строй офицеров, один к одному, мысочки подобрав.
– Равняйсь!..
Подтянулись, рванули головы влево.
– Смир-на!
Выправились, глядят молодцами, словно в молодость свою фронтовую вернулись, где еще ни колючки, ни вертухаев, где хоть и смерть повсюду, но воля!
– На прав-во. Шагом марш!
Комната. На стене простыня расправлена. Тут же фотограф.
– Садитесь. Прямо. Голову чуть левее. Подбородок ниже. Еще… Замерли!
Вспышка!
– Теперь снимите, пожалуйста, френч. Замрите…
А буквально через несколько часов – новое построение.
– Зига!
– Я!
– Ко мне… Шагом марш… Держи.
Удостоверение. С красными корочками. Офицера МГБ, а внутри фото… его! В форме. Той, которую выдали, с капитанскими погонами. Всё честь по чести, где надо, и лепуха синяя на уголке. На туфту не похоже.
– Капитан Левченко!
Тишина, никто не шелохнулся.
– Капитан, я, кажется, к вам обращаюсь.
Да, точно, Левченко Николай Васильевич. Так в ксиве, черным по белому написано.
– Я!
– Подойдите к столу.
Макнул перо в чернильницу, протянул ручку:
– Распишитесь вот здесь, в графе «личная подпись».
Дрожит рука, капают чернила с пера. Виданное ли дело – зэку ксиву гэбэшного капитана получать!
– Возьмите себя в руки, капитан. Не приговор подписываете. Вот так…
Промокнул пресс-папье. Протянул серую папочку.
– Ваше личное дело. Изучить послужной список: где кем служили, награды, выговоры, имена начальников. И чтобы на зубок…