Значит, я должна сражаться с ведьмами? – удивилась Анна.
Но при божественной поддержке, – объяснил Говард, – у тебя с этим каналом сильный резонанс. Не сомневайся: ты не знаешь своего потенциала до конца. Но на этой ступени ты готовишься, образно говоря, войти в крещенскую купель и должна совершить благородный поступок. Ничего удивительного в этом нет, силам зла всегда противостояли силы добра. А добро, как известно, побеждает зло.
Анна сразу не нашлась, что ответить; широко открыв глаза, смотрела она на Говарда, но потом тихо и уверенно сказала:
– Я готова.
Ей почему-то вспомнились рыцари-тамплиеры, которые сражались за веру.
Говард был рад, что может быть полезен Анне. Она нравилась ему все больше. Он благодарил Бога за счастливый случай, который свел их в Париже.
Спать Анне после разговора с Говардом не хотелось. Она подчинила строгому анализу имеющуюся у нее информацию и поняла, что Бог возложил на нее надежду. Но удастся ли ей выполнить такую ответственную миссию?
На следующий день Анна отправилась на воскресную мессу. Оставив машину в тупичке, она торопливо прошла по тропинке, которая вела к широко распахнутым воротам церкви. До начала мессы еще оставалось время. Прихожане небольшими группами стояли во дворе, разговаривая между собой.
Она сразу прошла внутрь. Через несколько минут люди начали заполнять зал. По окончании мессы Анна направилась в часовню. Здесь собиралась группа для занятий по катехизису, которые были частью подготовки к крещению.
На воскресных мессах, посещение которых являлось для католиков обязательным, она ни разу не видела Марену. Слова Марии обрели смысл. С Марией при встрече Анна приветливо здоровалась, но больше не пыталась заводить разговор о Марене и ее дочери, опасаясь вызвать подозрения и ненужные сплетни.
Занятие началось. Неподдельный интерес возник у нее к познанию истин, которые доступно и, можно сказать, вдохновенно доносил до слушателей отец Фа- био. Анна присмотрелась к нему основательнее. Он был многогранен, образован и обаятелен. Но в его располагающей, открытой манере общаться была тонкая грань недоступности. Однако его доброта по отношению к людям была безгранична.
«Да, – однажды подумала Анна, – человек и священник он замечательный. Однако ему будет нелегко среди большой прослойки людей с их тягой к черной магии и злословию».