Я лежал на боку, подперев голову, и, как мне казалось, говорил разумные вещи. Видна тахта, лицо Веры, подсвеченное луной. Она сидит с закрытыми глазами, поджав под себя ноги, волосы блестят серебряным цветом. Такая беззащитная, маленькая. Мне показалось, что она дрожит, захотелось обнять её, прижаться… Смог ли я правильно сформулировать то, что хотел сказать? Могут ли мои слова как-то помочь?
– Да, – будто отвечая на немой вопрос, говорит Вера, – ты, конечно, прав…
Она улеглась.
Спустя сотню ударов сердца сказала:
– Спокойной ночи. Мы разберёмся.
– Спокойной.
– Спасибо, сосед.
Над ухом жужжала муха. Я вдруг понял, что сейчас ещё долго не смогу уснуть.
На кухне что-то шипело, стучали тарелки, лилась вода. Спросонья я вздрогнул, открыл глаза и не сразу понял, где нахожусь. Только что во сне я бродил по сказочному лесу и собирал каких-то насекомых в прозрачную банку.
Через десяток секунд сон окончательно развеялся. Я встал. Холодный ламинат. Надо бы купить коврик. Взял со стула фиолетовые шорты и как был, без майки, прошёл на кухню.
Непонятно, кто больше смутился, я, которому открылась идилическая картина: заботлива жена готовит мужу завтрак, или Вера, покрасневшая от вида моего торса.
– Красивые кубики, – хихикнула Вера, – захотела тебя отблагодарить, но что я могу сделать для холостяка?… – Вера кивнула в сторону дымящейся ароматом тарелки на столе. – Ты любишь сырники?
Мне сто лет никто не готовил.
Я с аппетитом уминал нежные сырники, запивал чаем с молоком. Вера сидела напротив, дула в свою кружку.
– Когда ты успела? – я посмотрел на часы на стене: 9:15. – А, понятно.
– Ты всегда так долго спишь? – спрашивает с улыбкой она.
– Хотелось бы. Но обычно в сутках не хватает часов.
– Это точно.
– Ты ходила домой?
– Да, твой холодильник пуст…
– Почему же, в морозилке есть пельмени.
Мы посмеялись над неизбежностью холостяцких пельменных запасов.
– А Максим что?
– На работу ушёл.
– Даже не звонил?
– Ай.
Мы посмотрели друг другу в глаза, будто безмолвно договорившись не упоминать этого имени.
– Ну, я пойду. Тебе, наверное, нужно работать.
Я действительно тщательно планировал свои дни, особенно выходные, но сейчас мне ничего не хотелось.
– Останься, если у тебя не было планов.
– Ты будешь дома?
– Да.
– Можно я позже зайду?
– В любое время.
Я мыл посуду и снова проводил проверку реальности. Симпатичная соседка, запуганная девчонка от побоев мужа бежит ко мне, спит, утром готовит завтрак. И всё бы неплохо, но вчера, в свете луны, когда мне захотелось залезть к ней под одеяло… Нет, пусть сначала разберётся с мужем, а потом… А что потом? Посмотрим. Я протирал тарелку, наверняка по-дурацки улыбаясь. Солнце припекало. Верины сырники напомнили детство у бабушки, летние каникулы, велосипед и беззаботность, когда я мог целый день провести на улице, колесить по окрестностям своего маленького города, не думая о психическом здоровье и дилеммах, любовных вопросах и порождаемых ими муках выбора. Весь выбор заключался просто в направлении, в котором сегодня понесёт два колеса. И только я и дорога, никаких мыслей. Что там Вера говорила про старость? Нет, вот я стар. Вернуться бы лет на двадцать назад.