Семён окончательно скис. Богатый, успешный и в то же время потерянный, обиженный и одинокий. На прошлой сессии говорил, что есть взрослая дочь, но они почти не общаются, хоть и живут вместе, она сама по себе, себе на уме девчонка. Умная не по годам. Но от этого не легче. В большом доме два одиноких волка редко встречаются.
– Я всё сказал. Вот. Я не способен больше влюбляться, вот и всё.
Таня протягивает к Семёну руку, касается плеча.
– Но ты же не зря здесь. Спасибо, что поделился.
– Мы можем закончить на сегодня? – спрашивает Семён, часто моргая.
– Да, давайте обдумаем всё это до следующей встречи, если никто не против.
Все стали расходиться, переговариваясь вполголоса. Я погрузился в свой ежедневник.
– Я хотел поговорить с тобой наедине, – голос хоть и тихий, но рождает эхо в опустевшей комнате.
От неожиданности я вздрогнул, поднял голову. Передо мной стоял Семён.
– Я слушаю.
– Можно напрямую? Это самое… ты не хотел бы как-нибудь заехать ко мне в гости? У меня есть замечательный коньяк. Эээм… Сауна. Посидели бы, поговорили в непринуждённой атмосфере, так сказать.
– С какой стати, Семён? – Я напрягся, ожидая подвоха. – Это не очень поспособствует терапии.
– Ну ты же сам говорил, что важно быть ближе к своим пациентам. И я подумал…
Семён подошёл сбоку и положил руку мне на плечо.
– Даже не знаю, если честно, – я замялся, лихорадочно подбирая нужные слова.
– Если честно, Паш, я же вижу, что ты из этих, – как-то душевно сказал Семён.
– Чего? Что ты имеешь в виду? – спокойно спрашиваю я.
Я встал со своего места, а когда до меня наконец дошло, рассмеялся.
– С чего вдруг?
– Нет? Ты пахнешь, ну не знаю, бабским кремом, манеры… ну не знаю… ты слишком опрятный и вылизанный. И ты никогда не говоришь о своих женщинах.
– Я и не должен, – я овладел волнением, уже ели сдерживая смех. – Я твой психиатр, а не собутыльник. И уж тем более не гей.
Семён обиделся. Было видно, как перекосилось его лицо, раздулись ноздри. Толстая вена на шее быстро пульсировала.
– Значит, ты настолько разочаровался в женщинах, что решил попробовать с мужчинами? – резюмирую я, смотря прямо во влажные глаза Семёна. Какое-то страшное отчаяние сквозило в них.
– А что если и так? А? Я не могу быть один. А женщине уже никогда не доверюсь. И тебе не советую.
С этими словами Семён положил на стол визитку и торопливо вышел из комнаты.