Согласившись с доводами, Тирос все же не удержался от сомнений:
– Армия Ибера многочисленна, но плохо вооружена, немобильна и неспособна брать укрепленные города. Как она пройдет незамеченной через Фесалию?
Данациус вновь стал серьезен:
– Чтобы занять перевал, не нужна вся армия. А гвардия султана – это почти десять тысяч первоклассных всадников. Они как нож сквозь масло пройдут через восточную Фесалию. Не останавливаясь на осаду городов, гвардия достигнет перевала недели за три – примерно за то же времени весть о вторжении дойдет до ставки императора.
Он не смог удержаться от довольной усмешки.
– Много бы я дал, чтобы посмотреть в этот момент на лицо Варсания Сцинариона.
Хорошее настроение Эрторию испортило выражение лиц его сподвижников, все еще хранившее вопросительное напряжение. То, что их мучило, прозвучало в словах Тироса Иберийского:
– Ну хорошо. Предположим, все прошло гладко и армия империи разгромлена. Пойдем даже дальше. Предположим, Константин мертв. Что потом? Как нам поможет водворившийся хаос и тотальная резня все против всех?
– Никакой резни, никакого хаоса! – Великий магистр позволил себе нотку торжественности: – Сейчас я назову вам имя, на которое я решил сделать ставку. Иоанн Страви.
На недоуменное пожатие плеч, он ответил с непререкаемой уверенностью:
– Иоанн Страви, сын трагически погибшего Димитрия Корвина, троюродный племянник нынешнего императора Константина II. Вы спросите, почему он? Что мы о нем знаем? И я отвечу. До сегодняшнего дня – немногое, но, тем не менее, он привлек мое внимание, и я попросил Странника встретиться с ним.
Всплеск гнева, вырвавшийся из уст Тироса, прервал плавную речь магистра:
– Неужели ты все еще имеешь дело с этим выродком первородного зла?!
– Не наше дело судить других, если мы не хотим уподобиться Трибуналу церкви Огнерожденного.
Эрторий недовольно посмотрел на друга:
– Кем бы он ни был, свое дело он знает и, самое главное, никогда не ошибается. Судьба Иоанна на распутье и с этого момента в наших руках. Мы защитим его жизнь и посадим на престол, а он прекратит гонения, свернет Трибунал и укоротит руки церкви.
Камол отложил четки.
– Программа, прямо скажем, не простая. Пойдет ли за ним армия? Да и откуда такая уверенность, что после восхождения на трон он сделает все, о чем ты говорил?