Так дождливой ночью в дом Прокопия ворвалась Элиния Граций, его любимая младшая сестра и уже вдова Димитрия Корвина. Она прибежала к нему в одной рубахе, мокрая, с переполненными ужасом глазами и с трехлетним ребенком на руках. «Помоги, брат!» – это все, что она смогла произнести дрожащими губами. Конечно, и тогда, и позже Прокопий отлично понимал, что, встав на их защиту, он подставил свою шею под топор палача, но бросить сестру он не мог. С тех пор страх поселился в его сердце и не покидал все эти долгие пятнадцать лет.
Сестра хотела бежать, скрыться в каком-нибудь глухом уголке самой далекой провинции, но Прокопий решил иначе. Бежать означало показать свой страх, а раз человек боится – значит, чувствует за собой вину. Змей затаился и ждет: любой шорох, любое движение – и он ударит!
Они поступили иначе. Демонстративно и прилюдно царственное имя Корвин по отцу Иоанну заменили на не менее старинное и аристократичное, но не претендующее на трон имя Страви, что носила его бабка Стефания. Во дворце жест приняли и оценили положительно – уже занесенный нож убийцы был на время отложен. На сколько? Этого не мог, пожалуй, сказать даже сам Константин. С этого момента вся жизнь патрикия Прокопия Авла Грация была посвящена спасению ребенка его сестры. Немалые деньги были потрачены на распространение слухов о нездоровье и умственной отсталости Иоанна – настолько большие, что не только императорский двор, но и весь Царский Город поверил. Сама судьба смилостивилась над Иоанном, подарив ему мягкий покладистый характер, пытливый ум и непомерную тягу к знаниям. Он рос тихим, вдумчивым мальчиком, проводившим все свое время наедине с книгами и считавшим их единственными друзьями. Это тоже играло им на руку и способствовало «правильным» слухам, ведь столичный двор даже представить себе не мог, что нормальный, полноценный юноша добровольно предпочел бы пыльные подвалы библиотек азарту охоты и пышным развлечениям золотой молодежи.
В конце концов поверили все. Поверили и забыли. Все, кроме главы имперской канцелярии, логофета двора Варсания Сцинариона. Этот хитроумный паук, опутавший всю империю своей паутиной, никогда не ставил на одну лошадь – его изворотливый ум просчитывал комбинации и их хитросплетения на десятилетия вперед. Поэтому два года назад, в день, когда Иоанну исполнилось шестнадцать, Прокопия позвали на ужин. Поздний ужин проходил в загородном дворце Сцинариона подальше от любопытных ушей.