– И чем же вы были удивлены?
– Не знаю, как у вас, фрау… – он подвинул лист бумаги поближе к себе, – Флавия. Но мы при оформлении бумаг обычно прилагаем нечто большее, чем просто имя и фамилию. Как Грультор вас вообще сюда добавил, для меня, по правде, загадка.
– Ваш секретарь?
– Вы, судя по тону, удивлены.
– Не стоит беспокоиться по такому поводу. В любом случае, мой император хотел, чтобы я пообщалась с вами наедине.
Локк поглядел на неё с удивлением.
– Империя Ориона уже сотни лет как на свалке. Императоры перевелись с тех пор. Поделитесь интересной историей.
– Но за весь Млечный путь вы говорить не можете. Мы с Рукава Центавра. Шестьдесят пять тысяч световых лет от центра. Это если двигаться прямо. Однако, разумеется, так не получится.
С каждым её словом Локк становился всё более заинтересованным. Это было поразительное открытие. Но затем прагматизм взял верх, сомнение встало на место удивления.
– И чем же вы подтвердите столь смелые слова? Зачем же вам налаживать контакт? С нами, в любом случае. Почему не к Земле, нашему отеческому дому? Или к одному из государств, которые ей управляют?
– По порядку с конца, – сухо сказала Серана. Стоило ожидать потока вопросов, – Я не имею ни малейшего представления ни о странах, что вы упоминаете, ни о Земле. Хотя Его Величество упоминал о ней пару раз. Партнёры нам нужны, поскольку наши соседи хотят его мучительной смерти и на контакт почти не идут. Остаётся искать знакомства здесь.
– С чего это? Он их чем-то обидел?
– Это долгая история. У всех причины разные. Для одних он узурпатор, захвативший власть через гражданскую войну, для других – угроза сложившемуся порядку. Некоторым он… написал письма со словами, которые я в жизни не произнесу, – Серана добавила со смущением. Последняя часть не имела для неё смысла, но он сделал и это. Те правители и так питали ненависть к императору, подобные действия не особо ухудшили отношения. Какая муха его укусила, никто не знал.
– Всё становится интересней и интересней. Продолжайте, этот ваш император звучит, как очень…любопытная личность. Сколько ему лет?
– На вид столько же, сколько и мне. Двадцать пять.
– В двадцать пять лет и уже узурпатор, лидер освободительной войны. Какая интригующая история, она всё интересней.
– У меня такое чувство, что вы мне не верите, господин Локк.