– Интересно, – рассмеялся он, – Чёрт побери, я никогда такой боли не чувствовал. Что это за зараза такая? Попробуешь ты?
– Нет, благодарю, – опасливо ответила Серана.
– И то верно…
– Учёные подобной реакции не имели, – сказал Тахион, – В любом случае, я свою часть договора выполнил. Теперь вы.
На этих словах из терминала выскочил небольшой железный брусок.
– Зачем тебе жёсткий диск, если у тебя есть тело?
– Верно. Но я напомню, там нужные вам журналы. Хотите берите его, хотите нет, но я иду с вами господин.
Конрад сунул кольцо в карман, где вреда оно не причинило, и протянул роботу многострадальную руку.
– Император чтит данное слово, дорогой друг. Не подведи меня.
Тахион сжал ладонь в мертвенную хватку.
Глава 4
Тахион определённо прижился на новом месте. Во дворце он много места не занимал, ему, машине безо всякой нужды в еде и сне, нужна было только каморка, в которой он мог заряжать свои батареи, и другая комната по соседству, где он мог хранить свои рабочие инструменты – лучшие, которые Империя могла ему предоставить. Император определённо ставил много на робота, невзирая на то непродолжительное время, которое они были знакомы. Но есть определённая грань между уверенностью и надменностью. Конрад, не будь дураком, не отправил Тахиона на слишком важное задание. Но и исполнено поручение было в наилучшем виде: быстро, тихо, а главное – показательно. Никто не подозревал августа в скором уходе из жизни главного интенданта провинции Цезарея. Император имел доказательства измены интенданта, он сам признался при допросе, учинённом его будущим убийцей. Получив всё, что нужно, Тахион выбросил изменника в окно, вскоре покинув место преступления.
Дело нарочито замяли верные слуги Империи, обвинив во всём мятежников. Из них получался первоклассный козёл отпущения. То было не первое ложное обвинение, но между террором реальным и ложным неискушённому глазу было трудно найти отличия. Император был доволен результатом, но пока спесь следовало поумерить. Бунтовщики теперь были настороже, надо было снова выждать удобного момента, когда они дерзнут прикрыть изнурённые нескончаемым дозором глаза.
Обо всех новостях, пусть Конрад и мог предсказать их появление, он узнал из утренних газет. Его самодовольству не было конца и граней. Передняя страница газеты крупными буквами давала понять читателю, что это событие имело чрезвычайную важность для каждого подданного императора, и не важно, что думает подданный на этот счёт. Читатель должен знать, что враг пусть и разбит, но не уничтожен и не будет в будущем, пока каждый не сделает свой вклад. Император сделал свой, так что на плечах обывателей лежит остальное.