Вандор хлопнул меня по плечу. Я мог с уверенностью сказать, что мигом раньше он поменял нас местами. Представил себя заходящим за дверь в конце серого коридора морга с приговорённой надеждой в сердце.
– Понятия не имею. Но, если тебе что-то будет нужно, дай знать.
– Иди к чёрту, – огрызнулся я.
Провожая Вандора к парадным дверям, я пытался выкинуть из памяти потускневший вьюн на мертвенно-бледном женском бедре. Ни запах крови, ни вид выпущенных кишок не смог бы вызвать у меня большего неприятия, чем этот проклятый вьюн, похожий на сорванный и брошенный в компостную кучу сорняк. Это было даже хуже обожжённого до кости тонкого запястья, хуже изуродованного лица. К горлу подкатила тошнота, желудок скрутило узлом.
Проходя мимо гостиной, я повернул голову и посмотрел на сидящую на ковре у камина дочь.
– Дай сюда, – вернул себе пойло. Глотнул в попытке справиться с норовящими вывернуться наружу внутренностями.
Не помогло. Стало только хуже. Поганый виски. Поганый день. Всучил Вандору бутылку и махнул на дверь.
– Сам найдёшь дорогу.
– Держись, – его взгляд был холодным. Ни сочувствия, ни жалости, за которые я бы, скорее, дал ему в рожу, чем бы был благодарен. Ему не нужно было бросаться фразами вроде «тот, кто к этому причастен, ответит». Это подразумевалось без слов.
Мрачно посмотрев в спину удаляющемуся Вандору, я прошёл в гостиную.
– Вон отсюда, – сухо приказал замеревшей у камина няньке.
Та прошмыгнула мимо, не обронив ни единого слова. Только голову подняла и сразу же склонила. Боялась взглядом со мной встретиться. И правильно. Не хрен.
Надия закрыла свою шкатулку. Мелодия оборвалась на середине. В точности, как это бывает, с жизнью.
– Папа, когда мама придёт? – болото, а вокруг камыши. Я смотрел в глаза дочери, а видел её мать.
Занавеска у окна шевельнулась. Повернулся и… Ничего. Стэлла любила стоять у окна и смотреть, как стекают по стеклу капли воды. Но больше мне нравилось, когда на волосы её падали солнечные лучи. Последний глоток виски был лишним. Ещё немного, и она начнёт мерещиться мне в каждой тени.
– Па-а-ап, – заканючила моя малявка.
Я взял её под подмышками и поднял. Посмотрел так, как не смотрел, наверное, ещё ни разу, и крепко прижал к груди. Носом провёл по тёмным волосам.
– Скоро, – просипел, вдыхая её запах, греясь её теплом.