– Максим, ты слишком накрутил себя, скорей всего, это последствия прессинга последних дней, – так же размеренно продолжила сидящая перед ним. – Уверяю тебя, Мирослава здорова. Откровенно говоря, я была обескуражена, получив это заключение, мы никогда не говорили на столь личные темы, но это не указывает на психическое нездоровье девочки. Это всего лишь девственность, – она снова улыбнулась. – Не ожидала такой паники от почти тридцатилетнего мужчины, – произнеся эти слова, Целестина даже усмехнулась. – Думаю, как муж ты решишь …эту проблему.
– Хорошо, пусть так, – согласился Максим.
Ничего другого не оставалось. Обсуждать дальше эту щепетильную тему он не хотел. Главного он так и не выяснил, вопрос невинности считал довольно интимным и не собирался обсуждать это с кем-либо, кроме обладательницы оной.
В процессе интернет-сёрфинга Макс выяснил, что страниц в социальных сетях у Мультяшки не было, или они были заведены под другими именами, однако фотографии с Данилой нашлись довольно быстро. Даже на официальном сайте группы, на фотографиях с концертов, были изображения Миры, как отдельно, так и с солистом, причём последний обнимал девушку и держался отнюдь не на дружеском расстоянии.
Попадались фотографии со светских раутов или отвязных тусовок, на них Мира тоже не выглядела девушкой, готовящейся принять постриг. И это были фотографии, на которые было получено разрешение, а сколько закрытых вечеринок, откуда только самоубийца сольёт фотографии? Тусовок и приятелей-мажоров, находящихся в перманентном наркотическом опьянении.
Мирослава страдает каким-то психическим заболеванием, признать недееспособной единственную наследницу миллиардного состояния Сильвестр не может себе позволить. Неудивительно, что он с такой настойчивостью выдаёт её замуж, обставляя всё таким образом, что муж, получая всё, – не получает, по сути, ничего.
Управляющий состоянием, заинтересованный в жизни и здоровье своей подопечной.
Сейчас, за сорок минут до отъезда, он смотрел на запыхавшуюся девицу. Её лицо покрылось пятнами, глаза бегали из стороны в сторону, руки тряслись. Можно было бы списать это состояние на годовщину смерти родителей, которая, как оказалось, как раз случится завтра, но при разговоре в парке Мира была спокойна, не выглядела заплаканной, не показалась огорчённой.