Я прямо-таки воочию представила, как он пожимает плечами при этих словах. Ага, воспитательный момент, значит. Ясно. Очень надеюсь, что следующего раза не будет. А то мало ли, что произойдет, если я… растворюсь.
Все-таки, ему повезло, что мне сейчас и взлететь-то будет сложно, что уж говорить о более активных и энергозатратных действиях. Иначе полетело бы в него что-нибудь тяжелое. Или он – во что-то, что меня тоже вполне бы устроило.
Скрипнув зубами, я заставляю себя успокоиться. Ладно, дело прошлое, артефакт уцелел, и это – главное. Но я ему это как-нибудь припомню. Если не забуду.
– Где мы сейчас?
Не самая изящная в моей жизни попытка перевести тему, но так как зрение ко мне все еще не вернулось, то вопрос вполне оправдан.
– В доме Суртаза, – коротко отвечает Альд.
– Дай угадаю, – раз уж в моем голосе появились интонации, то почему не воспользоваться возможностью съязвить вслух. – Он приказал тебе собрать меня в кучку?
Секундная пауза.
– Нет. Я сам решил тебе помочь. Похоже – зря.
Меня озаряет догадка.
– Ты ещё скажи, что и чары голоса мне изменил…
Выразить всю глубину моего ехидства не вышло. Слова прозвучали, как обвинение с вопросительными нотками. В ответ слышен слишком хорошо знакомый вздох. Похоже, у кого-то терпение вот-вот иссякнет.
– Тебя что-то не устраивает? – ровно интересуется бывший подселенец.
– Да. Эмоции в моем голосе.
– Ты ещё не до конца освоилась, привыкнешь.
– Ты не понял, – с нажимом говорю я. – В последнее время меня вполне устраивала моя безэмоциональность.
Снова воцаряется молчание. Всего несколько секунд, во время которых мне почему-то становится не по себе. Тишина прерывается тихим хрустом, будто кто-то сжал в кулаке что-то хрупкое и стеклянное, а оно треснуло и раскрошилось.
– Значит, теперь придется ее вырабатывать, – наконец, тихо говорит Альд. Его слова сопровождаются звуками, будто мелкие стеклянные осколки сыпятся на что-то металлическое
– Ты бы сначала спросил, что ли, – уже мягче добавляю я, чтобы хоть как-то вывести разговор в более созидательное русло.
Лич ничего не отвечает. Вскоре стихает и звук осыпающихся осколков – на смену ему приходит тихое мелодичное позвякивание металла о металл. В мою пустую черепушку снова начинают лезть нехорошие воспоминания.
– А что ты делаешь? – мне отчаянно хочется нарушить затянувшееся молчание.