– А совсем другое, – продолжает звучать мой голос, – пытать беспомощного обессиленного старика, надеясь сделать из него разумную нежить без его на то согласия. Это… ужасно. Я так… не могу…
С этими словами я неловко приподнимаюсь и снова вижу распростертое тело. Опять меня начинает трясти.
– Еще одна причина, почему я спросил тебя дважды, – в ответе Альда причудливо сочетаются ледяной тон, печаль и бесконечная усталость. – Если в первый раз ты не знала, что я собираюсь делать, то уж во второй… – он пожимает плечами и касается окровавленными пальцами лба сэра Алонта.
Я медленно поднимаюсь в воздух, усилием воли отрешившись от происходящего вокруг и сосредоточившись на собственных ощущениях. Магический поток проходит через мое тело без потери мощности, но довольно нестабильно. Плохо, если вдруг Альду понадобится много сил и быстро. Надо бы возобновить подпитку и…
– Выйди, – неожиданно приказывает лич, вырывая меня из уютных глубин самоанализа.
– Что? – непонимающе переспрашиваю я.
– Сейчас наступит самая ответственная фаза, – терпеливо поясняет Альд. Он тянется через лежащее перед ним тело и что-то пишет пальцем прямо в луже загустевающей крови на полу. – Я слишком устал для того, чтобы одновременно контролировать умерца и успокаивать тебя.
Растерянно щелкнув челюстью, я зависаю на месте. Вот и как это понимать? Как очередное напоминание о том, насколько я бесполезная? Или как завуалированную заботу, высказанную в привычной уничижительной манере бывшего подселенца?
– Выйди, пожалуйста, – с нажимом повторяет лич. – И чем быстрее ты это сделаешь, тем…
Договорить он не успевает. Резко отстранившись назад, Альд опускает голову и раздраженно шелестит что-то на священном языке. Затем хватает первый попавшийся инструмент – довольно толстое лезвие на длинной рукояти – и пришпиливает им к полу правую ладонь сэра Алонта.
Я вижу, как судорожно дергаются пальцы старика. Разрезанная плоть на ладони тут же срастается, разрезается торчащим лезвием и снова срастается.
– Слишком быстро, слишком…
Лич что-то бормочет, торопливо выводя кровью какие-то руны вокруг головы бывшего коменданта. Затем – резко вскидывает голову, глядя на меня.
– Раз осталась – держи его как можно крепче, – приказывает он. – И прошу тебя именем Суртаза, молчи. Что бы не случилось, молчи. Поняла? Сможешь?