– В прошлый раз ваши колючки ее не остановили, – напоминает Ледяная ведьма.
– Наше заклинание идеально. Совершенно необъяснимо, как его могли преодолеть.
– А что, если кто-то из вас попадет под удар охотника на ведьм? – тихо спрашивает Провидица.
Акико и Харуко поворачиваются и с испугом смотрят своими экзотическими глазами на Провидицу.
– Ты что-то видела?
Та поднимает руки.
– Лишь одну из многих версий.
– Мы умрем, – пробормотала Акико.
– Никогда! – восклицает Харуко.
– Мы – последние Семь, – спокойно говорит Ледяная ведьма. – Пятеро из нас пали, хотя мы считали себя бессмертными. Их убил охотник на ведьм.
Близнецы шипят, Повелительница драконов рычит. Королева во мне смеется от мрачного удовлетворения, наслаждается их беспомощными муками. И только могол улыбается молча, как и всегда.
– Тогда нам придется убить и его, – хрипит Пернатая. – Должен быть способ уничтожить их обоих.
«Нет, – кричит все во мне, – только не его».
Ледяная ведьма сокрушенно качает головой и повторяет:
– Никто из нас не может ее убить.
– Проклятый закон магии, – фыркает Повелительница драконов, ее глаза пылают огнем.
– Он выполняет свое предназначение, – напоминает Ледяная ведьма. – Без этой защиты мы бы давно уничтожили друг друга.
– Без закона Королева давно была бы мертва, – напевает Акико своим глубоким голосом. – И мы были бы свободны.
И тут последняя, Седьмая фея впервые берет слово:
– На самом деле никто не свободен, даже сама Королева.
– Да что ты знаешь? – фыркает Повелительница драконов. – Ты не знаешь ни великой силы, ни цены, которую придется заплатить за нее.
– Даже малые силы требуют своего, – тихо отзывается фея. – Вместо того чтобы думать о том, как уничтожить Королеву, нам лучше задать себе правильные вопросы.
– Правильные вопросы? – звонким голосом восклицает Харуко.
Могол с интересом подается вперед и все равно выглядит странно отстраненным.
Фея кивает.
– Если она проснулась, то только от поцелуя истинной любви…
– Любви! – фыркает Повелительница драконов.
– И если это была любовь, то все, что мы до сих пор знали о Королеве, фее-матери и даже о нас самих, – неверно.
За словами Седьмой феи следует неописуемая тишина. Слова впитываются, и мало-помалу перед ними раскрывается весь смысл этого несказанного посыла. Я почти слышу треск, с которым разрывается та вечная маска, за которой мы, феи, скрывались с самого начала. Волшебное слово – «любовь». Она потрясает саму основу нашего представления о себе.