– Это вам кажется, что вы их помните с детства, поэты всегда придумывают свою жизнь!
Он был завучем в школе и учителем математики. Однажды взял меня на свой урок. Я сидела тихо, как мышонок, и чувствовала, как его любят ученики. Я просто впитывала эту любовь к нему…
Он не вернулся с войны. Это самая ранняя и самая горькая моя потеря в жизни.
Но он был у меня в детстве, когда в человеке закладывается стержень на всю жизнь – характер, восприятие жизни, само отношение к ней, к окружающим тебя людям – он у меня был. И его любви хватило мне на всю оставшуюся жизнь.
Вообще любовь окутывала меня в детстве, как защитное облако. Мама, правда, и в детстве, и потом, больше любила моего младшего братишку, Вовика. Но я не помню у себя ревности к нему! Мне хватало любви!
Почему всё время вспоминаю наш дом на тихой улице почти у самого Дона? Будто хожу кругами у собственного детства, все истоки там, все нити взрослой жизни оттуда.
И снится, снится дом, столько обживала разных комнат, только надышишь, привыкнешь, и всё сначала. А дом снится один и тот же, дом детства.
Хотя до него помню комнату, сундучок у окна, застеленный полосатой рогожкой, большая нянина кровать у стены, и мы с ней на коленях, я на сундуке, а няня на полу.
– Молись, детка, молись, Ланочка!
Нянино лицо расплылось в памяти, как на старой фотографии, где я у неё на коленях и видна четко – серьёзные глаза, руки лежат поверх её, тёмных и натруженных, сандалики с блестящими, ещё не затоптанными подошвами, а няня вся там, в тени.
И ещё помню запах нянин. Как-то в метро почувствовала, оглянулась – незнакомая деревенская женщина, почему вдруг запах такой родной?
– Это тебе рассказывали, Лана, не можешь ты помнить, тебе и двух лет не исполнилось, когда у няни своя комната была.
– Да нет же, помню! И ещё – дома высоченные, и двор, ворота железные, и я одна, как в колодце.
– Потому и гуляла одна, что двор был, как на ладони, и ворота закрывались, тебе уже три года было. И дома были трёхэтажные всего!
А мне помнится – дома высокие, серые, асфальт во дворе серый, и такое одиночество, такая бесприютность … Но вот крик из окна:
– Ланочка, домой! – И я бегу, счастливая, вспомнили обо мне, позвали, значит, я им нужна!
Переезд. Пустая огромная квартира, по комнатам можно бегать вкруговую: столовая – спальня – детская – кухня – опять столовая. Детская была тёмная, потом прорубили окно в соседний двор. И самая большая комната – пятнадцать квадратных метров.