– Девчули! – гаркнул Дима Дима, остановившись у диванов, где расположилось знакомое нам женское общество. – Бойцы! – добавил он, обращаясь к прочим гостям. – Поступило предложение (тут в речи Димы Димы появился лёгонький французский акцентик, навеянный разговорами об искусстве) объединить наши сидушки, мля, и создать общий, так сказать, аэродром!
Предложение было с радостью подхвачено, и вскоре все перебрались к камину. Зарине досталось большое уютное кресло рядом с огнём. Жар от камина, отсветы пламени на лицах гостей, факелоподобные светильники и движения длинных теней на каменных стенах сделали своё дело – Зарине казалось, что она в средневековом замке. Синтетические пассажи диджея сменились вдруг размеренным пением ребек, фиделей и виол, разлилась сладкозвучная цитра, засвиристела флейта, сама Госпожа разлеглась на топчане в атласе и жемчугах, её окружали придворные дамы, рыцари и, что греха таить, принцы, поэтому, когда вдруг прозвучало имя Генриха IV, Зарина тут же представила короля Генриха IV сидящим в кресле неподалёку со скипетром, державой и алмазной короной, Госпожа даже приподнялась с кресла, чтобы рассмотреть его лучше, но увидела тучного Гуськова, который вёл разговор с Димой Димой. Тот выбирал напитки, и Гуськов обращался к нему со своего диванчика:
– Димон Димон. – В этом обращении, кроме сонорного окончания на французский манер, чувствовалась вибрация ожидания (чего именно, будет ясно уже совсем скоро), и вибрация эта тянула на тысячу баллов, какую шкалу ни возьми. – Не ищешь ли ты Генриха IV?
– Вы имеете в виду голову Генриха IV Наваррского? – раздался голос. Обернувшись на него, Зарина увидела питонового гостя.
– Голову? На кой мне голова какого-то Генриха, – произнёс Димон Димон, разворачиваясь к товарищу и по мере движения набирая в лёгкие воздуха для долгой сентенции, – на кой мне голова какого-то Генриха…
А поскольку имя было довольно ветхим и пряталось под толстым слоем пыли, то вместе с воздухом Дима Дима втянул в себя и её тоже, так что у него вышло: «Какого-то Генрихааааааааааапчхи!».
– На кой мне голова, – продолжил он снова, – какого-то Генрихааааааааааааа… – Здесь вышло то же самое окончание, что и в прошлый раз. – На кой мне… На кой мне головааааааааааааааааапчхи!!!
Зайдя на четвертый круг, Димон Димон уже и сам забыл, что собирался сказать, но, надо полагать, терпение моего читателя иссякло ещё на второй пробе, так что я наберусь дерзости и закончу фразу за хозяина гольф-клуба, не бойся, друг, я сохраню изысканность русской медлительной речи и очарование французского акцента, хотя задача эта и посложнее, чем синхронный перевод!