Сарай, примыкавший, кстати, вплотную одной из своих стенок к разделительному забору, был славен своим содержимым. В нем соседи хранили запасы сала, которое ухитрялись приобретать в условиях чудовищного перестроечного дефицита.
Очень интересно, подумал петух.
А чего тут интересного, пардон?
Все же очень просто.
Тридцатидвухлетний слесарь комбината резино-технических изделий Валерий Юрьевич Бедотов был вынужден действовать тайно – добровольно соседи никогда бы не пожертвовали даже часть своих огромных запасов для несчастного, страдающего булимией.
Сало!
Валерий Юрьевич был тонким знатоком этого продукта, а ввиду стесненности семейного бюджета не мог употреблять его по мере необходимости. Бедотов знал, что отец и сын Букашенко начали празднично-новогоднее попоище еще с ночи на двадцать пятое декабря, когда он побывал у них в гостях и впервые попробовал продукт. Старый Николай Филиппович с пьяных глаз похвалялся тогда своими запасами и даже водил Бедотова посмотреть на белые залежи-торосы.
Нынешняя предновогодняя пурга была очень даже кстати, поскольку надежно скрывала бедотовские следы. Букашенки набрали для закусывания продукт из сарая в избу в большом объеме, следовательно, риска, что Валерия Юрьевича застигнут – нет.
Разумеется, был у него и более примитивный вариант – проделать дыру в стене салохранилища со стороны своего огорода; да только по здравому размышлению Валерий Юрьевич рассудил, что это рискованно. Если соседи вдруг откроют убывание продукта, они именно первым делом и заподозрят, что он уходит к соседям. А найдут дыру – скандала не оберешься. А так он – друг, товарищ, брат и добрый сосед. И вне всяких подозрений, как жена Цезаря!
Итак, Бедотов включил фонарик и осмотрелся. Сала было много: оно лежало большими морожеными кусками, радуя глаз и вызывая веселое оживление в желудке. Он протянул руку, сожалея, что надо было взять вместо рюкзака большой мешок.
И ТУТ ВСЕ СЛУЧИЛОСЬ!
Что-то прошипело сверху и ткнуло в темя Бедотова через шапку-ушанку, отчего он на мгновение перестал жить; а оно меж тем прошило насквозь тело и через левую пятку посеялось в земляной мерзлый пол сарая.
Сколько это продолжалось?
Секунду?
Полсекунды?
Одну миллионную долю ее?
Никто не знает, однако крохотный эпизод этот стал началом длинной цепи удивительных событий и превращений.