Стася надеялась, что оторопелое выражение ее лица даст Аравину понять, что его не ждали. Чувство безмятежности предательски покинуло ее, а вместо него всплыла щемящая радость наперекор давней обиде.
Думала, что перебесилась. А нет… Три недели назад Аравин вернулся из Испании с чемпионским титулом. Три недели назад… Она только успокоилась. Не читала новости, не смотрела фотографии, не волновалась… Просто не думала. Старалась сфокусироваться на учебе, так как перед каникулами было много контрольных и творческих заданий.
А сейчас в один миг все чувства обрушились на Стасю с удвоенной силой. И все же радость пересилила обиду. Как же она была счастлива его видеть!
Нерешительно поднялась с сиденья качелей и стала перед ним, не зная, что сказать. Ноги вдруг сделались какими-то тяжелыми и непослушными. Да еще и подрагивали от волнения. Сердце ускорило свой бег, и все мысли в голове спутались.
Аравин ничего не говорил, но смотрел на Стаську озадаченно из-под темных бровей.
Рассматривал неторопливо, ни на чем особо не задерживаясь. Просто медленно скользил глазами, оглядывая с головы до ног. И назад возвратился к лицу.
Он качнул головой вместо приветствия. И девушка, будто ждавшая этого знака, порывисто преодолела разделявшее их расстояние и обняла его. Искренне улыбаясь, крепким кольцом обвила его шею. Сердце громко стучало, норовя вырваться из вдруг ставшей тесной грудной клетки. Вряд ли тонкая ветровка способна была утаить это волнение.
Она хотела что-то сказать. Выразить свою радость, поздравить с нелегкой победой, рассказать, как волновалась за него, как скучала… Но слова путались в ее голове, и, не придумав ничего путного, она просто продолжала прижиматься к застывшему Егору. Не беспокоили даже занывшие из-за долгого стояния на носочках лодыжки.
Аравин не обнял ее в ответ. Его руки так и остались опущенными вдоль туловища. Только кулаки бессознательно сжал. Порыв девчонки стал для него полнейшей неожиданностью. Он молча стоял, не соображая, как действовать в данной ситуации.
Даже Рита никогда не позволяла себе такой импульсивности. Всегда прижималась осторожно и мягко. Чувствовала, когда вообще не стоит трогать. А вот так вот с размаху, с разбегу весь шквал своих эмоций на него еще никто не вываливал. Никто не обнимал его так порывисто и смело. Стася не спрашивала разрешения, не мялась и не жеманничала. Это было неожиданно, как вспышка. Обняла настолько крепко, насколько позволяла девичья сила. Так встречают только близких людей. Поэтому он не понимал, чем вызвал такой восторг. Откуда у девчонки такая искренняя радость?