«У тебя просто нет сердца! НЕТ!» – прокручивал снова и снова, словно запись в старом магнитофоне. Четко помнил интонацию и обжигающий взгляд.
Видимо, что-то все-таки осталось. Вопреки собственному желанию. Вопреки всему.
* * *
На кухню Стася вошла неуверенно. Как и рассчитывала, баба Шура была здесь. Сидела с газетой в кресле-качалке.
Замешкалась на пороге. Дольше положенного закрывала двери и снимала куртку. Оттягивала неприятный разговор, как могла. Умом понимала, что это ничего не даст. Все равно будет горько и стыдно. Очень стыдно перед бабой Шурой! Больше, чем перед Егором. Александра Михайловна никак не заслужила подобного отношения. Да, временами она была невыносимо упрямой и даже деспотичной. Но нужно было еще раз попытаться поговорить с ней. Вранье же только усугубит положение Стаси. Наверняка «железная» бабушка станет еще строже.
– Привет, баб Шур, – тихо поздоровалась.
Реагируя на ароматные кухонные запахи, живот заурчал, напоминая, что кормили его в последний раз еще в обед.
– Привет, Стаська, – бабушка опустила газету на колени. – Тебя Егор привез?
Вид у Александры Михайловны в последнее время был какой-то усталый. Глубокие морщины особо остро выделялись на сухощавом лице. Уголки губ слегка опущены. Но взгляд оставался ясным и заинтересованным.
– Да.
– Почему не зашел?
Девушка неопределенно пожала плечами. Что она могла сказать по этому поводу? Аравин сам себе хозяин.
Прошла вглубь кухни и осторожно присела на боковину дивана. Прямо напротив Александры Михайловны.
– Ба, нам нужно поговорить, – плечи понуро опустились, словно груз обмана, висевший на душе, действительно имел вес.
Аравина без лишних слов прочувствовала ее настроение. Отложила газету в сторону и внимательно посмотрела на Стасю.
– Та-а-к, – осторожно протянула Александра Михайловна. – Я слушаю.
Едва удалось подавить в себе порывистое желание прильнуть к теплому плечу названной бабушки.
Нужно было иметь смелость сказать все в лицо. Не упрощать ситуацию, давя на жалость и выманивая ласку.
– Я солгала тебе, – быстро выдавила, не желая медлить и мучиться от этого еще дольше.
Руки мелко задрожали, а щеки вспыхнули. Но взгляда не отвела.
– Та-а-к… – снова протянула баба Шура. – Поподробнее, пожалуйста.
– Я ходила в секцию бокса.
Александра Михайловна смерила ее долгим тяжелым взглядом. В этот момент так много в этих глазах было от внука. Вот, значит, от кого у Егора такой жесткий характер. Если бы не сложность данной ситуации, Стаська бы улыбнулась. Ведь сама баба Шура часто критиковала непробиваемый дух Аравина.