– В среднем по району, – сухо отчитался Егор.
Александра Михайловна неопределенно хмыкнула.
– И то хорошо. Есть будешь? – спросила она, ставя чайник на плиту.
– Перекушу, – кивнул Егор, взглянув на бабушку.
Выставила на стол блюдо с пирогами, вазочки с медом и сметаной, но сама садиться не торопилась. Суетливо мельтешила на просторной кухне, совершая спешные и беспорядочные действия.
– Я ведь с тобой поговорить хотела. О Стасе, – не оборачиваясь, сказала баба Шура.
– Что не так? – напрягся Аравин.
Меньше недели прошло с тех пор, как он видел девчонку. Неужели успела что-то натворить? Каждый день созванивался с ней. Был в курсе: что делает, куда ходит, где бывает и во сколько возвращается. Стася делилась неохотно. Чаще всего недовольно бубнила в трубку. Но точно знал, что не врет. Почему-то очень хорошо чувствовал ее. Отчетливо мог представить, какое у нее выражение лица. Буквально «видел», как закатывает глаза и искривляет губы, когда ей не нравилось то, что он говорит.
– Да все так. Просто… – обернулась к нему бабушка. – Резко ты с ней.
Вскипевший на плите чайник прервал едва начавшийся разговор громким и требовательным свистом. Невольно оба, и баба Шура, и Егор, отвлеклись и замолчали. Александра Михайловна разлила чай по чашкам и, наконец, уселась напротив внука.
– Нельзя так категорично. Помягче нужно.
– Ты про бокс, что ли? – застыл с полной ложкой сахара у самого края большой парующей чашки.
– О нем.
– И не думай! – отрезал Егор. Ухнул белый песок в чашку и громко заколотил ложкой, размешивая. – Даже говорить об этом не хочу!
– Королобый! – одарила привычным существительным баба Шура. И глянула возмущенно. – У девчонки такой возраст сложный. Запреты, они хуже вседозволенности сейчас. Ты знаешь, я сама на распутье. Не хочу пускать! Не хочу, чтобы ходила в эту секцию! Но сердцем сомневаюсь… До вранья дошло. Свободу свою отстаивает! А что дальше??? Да пускай ходит, – в сердцах тяжело махнула рукой. – Авось, ей это быстро надоест. Господь, помогай! Растет она… Взрослая девка! Скоро другие интересы появятся – платья, дискотеки, свидания… Ух, Боже милосердный! – перекрестилась. – Не знаю, что и хуже. А вот если мы все запрещать будем?..
– Ты не до конца понимаешь, что такое бокс. Это не игра! Нельзя заниматься несерьезно. Ты либо в нем, либо нет! Это всегда риск. Тем более, она девчонка.