– Прости…
– Бога ради, не извиняйся, – жестко тормознул ее. – Терпеть этого не могу. Это ведь никак не изменит ситуацию, – придавил девушку недовольным взглядом.
Она не смолчала. Заговорила взволнованно и недовольно:
– Аравин, я тебя поняла. Иногда забываю, что все человеческое тебе попросту чуждо.
И правда, посмотрел сейчас на Риту… и ничего. Пустота. Даже интереса никакого. После разговора со Стасей ощущал это особенно остро.
То, что и раньше казалось пресным, сейчас просто приелось до тошноты.
Раздражала одна мысль о том, что она рядом.
– Я вызову тебе такси, – достал мобильный и набрал номер.
Ожидая ответа, спокойно смотрел на расстроенную девушку.
– Егор… После этого… Я не вернусь больше, – нерешительно сказала она. Последнее слово добавила более твердо: – Хватит!
На мгновение в глазах Аравина мелькнула озадаченность. Затем и вовсе брови сошлись на переносице, выдавая внезапную собранность. Вид у него был такой, словно он в уме дроби умножает.
– Хорошо, – легко согласился.
На том конце провода диспетчер ответил на звонок, и Егор неспешно отвернулся, диктуя адрес.
Пользуясь этой заминкой, Рита тихо скользнула в комнату за сумкой. Вернулась быстро, так как, невзирая на продолжительные отношения, вещей в этой квартире у нее не было. Даже зубной щетки. Каждый раз приносила все с собой и уносила.
Ждали приезда такси вместе. Молча стояли в просторной прихожей, проводя последние минуты вместе. И каждый переживал их по-своему.
Отчаянная горечь переполняла Риту.
Она все же любила. В какой-то мере эта любовь была и материнской, и дружеской, и чувственной. Переживала, как он будет без нее. Готова была заполнять собой весь мир для него.
Но больше не выдерживала бесконечного безразличия с его стороны. Эти чувства убивали.
Смотрела на него и едва сдерживала слезы. Обещала себе, что заплачет, только когда дверь его квартиры в последний раз закроется за ней. Но сердце рвалось на части, не дожидаясь разрешения.
Воспоминания проносились в голове рваными кусками. Плохие и хорошие.
Как же она будет жить без него?
В противовес ей Аравин был совершенно спокоен. Наивно пыталась уловить в его взгляде какую-то толику сожаления или тоски. Но нет. Пустое равнодушие.
– Прощай, дорогой, – позволила себе это нежное прощание.
И все же он ее удивил:
– Если будет что-то нужно, звони. Помогу.