Кажется, она влюбилась. Но что значит, кажется? Любовь либо есть, либо нет.
Характер был у Стаси такой, что ей постоянно нужно было говорить. Высказывать то, что гложет или, наоборот, радует. Иначе задыхалась от излишка эмоций и путалась. После словесного озвучивания всегда было легче понимать ситуацию. Но сейчас не с кем было обсудить столь щепетильную тему. Не с кем поделиться.
Впервые вынашивала свои мысли в несвойственном ей режиме – молча.
Ей восемнадцать, ему двадцать четыре… Может ли это быть любовь?
Интуитивно ощущала, что это именно она.
Пожалуй, это чувство не возникло недавно. Оно таилось в сердце довольно долго. Просто резко ослабленное переживаниями равновесие и тесный контакт с Егором позволили ее любви вознестись из глубин и заявить о себе. И эта влюбленность жгла грудь изнутри, норовя вырваться наружу.
Весьма шаткое душевное состояние колебалось десять раз на дню. Парящая легкость и волнительное счастье сменялись опустошающей тоской. И наоборот.
Запуталась в себе. Заблудилась в собственном мироощущении. Нужны ли ей эти чувства? И что с ними делать? В конце концов, имела ли она право его любить??? Сколько ни размышляла, эти вопросы так и остались без ответов.
* * *
Восседая на белом больничном подоконнике, Стася лениво клевала вытянутые заостренные плоды розового винограда.
– Моя бедная-бедная сестра… лежит и не ропщет, – вздохнула Нина Михайловна, всплеснув руками.
Баба Шура, рьяно взбивавшая до этого подушку за спиной, раздраженно фыркнула.
– Прикуси язык, Нинка! – откинулась и взглянула из-под полуприкрытых век. – Только ты могла принести мне в больницу заморский виноград. Знаешь же, что я ем только сезонные фрукты!
Нина Михайловна, склонив голову, старательно поправила наутюженные острые стрелки на лиловых брюках.
– И где я тебе их возьму в начале мая? К тому же виноград улучшает состояние сердца и сосудов. Производит омолаживающий эффект на организм в целом.
– Ага, конечно! Лекарь доморощенный! Сплошные ГМО – этот твой импортный виноград!
Новицкая, поджав губы, осуждающе покачала головой.
– Что ни принесу, ты всем недовольна, – с обидой в голосе сказала она.
– Вот купила бы меда! Я бы тебе слова не сказала, – интонация бабы Шуры едва уловимо, но незамедлительно смягчилась.