– Приоткрою тебе занавес, Эва, – говорит Титов, стремясь стереть с ее губ эту вероломную улыбку. – А то у меня ощущение, что я играю со слепым котенком. Это, знаешь ли, совсем не интересно.
– Говори уже.
– Я читал записи с твоего ПК. Я знаю о тебе… все.
Ева инстинктивно вздрагивает. Улыбка моментально покидает ее губы. Бледнеет тон лица. Она поворачивает голову и недоверчиво смотрит в глаза Титова. И он замедляет колебания качелей, позволяя считывать необходимые ей ответы.
– Да, Ева, – тон его голоса вибрирует, сочится абсолютным превосходством. – Я изучил твой дневник.
– Ты блефуешь, Титов.
– Нет.
– Подтверди, – сипло и взволнованно требует Исаева.
– Твоя главная мечта – влюбиться, – сухо делится информацией Адам. И тут же комментирует: – Это так глупо, Ева. Жаждешь контролировать свои разум и тело, но при этом хочешь отдать кому-то душу?
«Контролировать свое тело…»
Эти слова отпечатываются в ее мозгу красным жирным курсивом.
– Как ты посмел, Адам? Как же ты посмел? – задыхается девушка.
На глаза ей наворачиваются горячие слезы. Она чувствует себя униженной и уязвимой. Титов не просто вскрыл ее душу. Он с нее буквально кожу стянул.
Адам останавливает качели и приседает перед Евой на корточки. Заглядывает в ее глаза. Довольно улыбается, отмечая их предательскую влажность.
– Правила не были зачитаны, а значит – правил нет, – снисходительно поясняет парень, поглаживая ее напряженные колени.
– Я надавила на твою гнойную рану, да, Титов? Теперь ты пойдешь на все?
– Не обольщайся, Ева. Я пошел «на все» до того, как ты нашла те дебильные фотографии. Уже два дня тебя изучаю, аномальная моя.
– Ты абсолютно о*реневший, – зло шипит девушка, крепче цепляясь за прутья качелей.
Адам приглушенно смеется, и Ева сердито толкает его в грудь. Он ловит ее ладонь. Зачем-то сжимает холодные пальцы и приподнимается, равняясь взглядом с ее бушующими глазами. Девушке абсолютно не нравится, как от этого сдержанного контакта внутри нее все накаляется и дрожит.
Исаева сглатывает подступивший к горлу ком. Быстро моргая, прогоняет из глаз непрошеную влагу.
Смотрит на Адама и слушает его хриплый въедливый голос.
– Ты отдашь мне свою душу, Эва. Сама в руки вложишь. Причем, я буду вести себя очень-очень плохо, но ты все равно любить меня будешь. Любить, как сумасшедшая.