Его преемник не продолжил политику репрессий. Напротив, поскольку он не мог надеяться искоренить христианское зло силой, он решил извлечь максимальную выгоду из неудачной сделки и завоевать добрую волю своих врагов, предложив им некоторые особые услуги.
Это произошло в 313 году, и честь быть первым, кто “признал” христианскую церковь официально, принадлежит человеку по имени Константин.
Когда-нибудь у нас будет Международный совет историков-ревизионистов, перед которым все императоры, короли, понтифики, президенты и мэры, которые сейчас носят титул “великих”, должны будут представить свои претензии на эту конкретную квалификацию. Одним из кандидатов, за которым нужно будет очень внимательно следить, когда он предстанет перед этим трибуналом, является вышеупомянутый император Константин.
Этот дикий серб, который орудовал копьем на каждом поле битвы в Европе, от Йорка в Англии до Византии на берегах Босфора, был, среди прочего, убийцей своей жены, убийцей своего шурина, убийцей своего племянника (семилетнего мальчика) и казнью нескольких других родственников незначительного ранга и важности. Тем не менее и несмотря на это, потому что в момент паники как раз перед тем, как он выступил против своего самого опасного соперника, Максенция, он сделал смелую попытку заручиться поддержкой христиан, он приобрел большую известность как “второй Моисей” и в конечном счете был возведен в сан святого как армянской, так и русской церквями. То, что он жил и умер варваром, который внешне принял христианство, но до конца своих дней пытался разгадать загадку будущего по дымящимся внутренностям жертвенной овцы, все это было самым тщательным образом упущено из виду в связи со знаменитым Указом о терпимости, которым император гарантировал своим любимым подданным – христианам право “свободно исповедовать свои частные мнения и собираться в месте их собраний, не опасаясь преследования”.
Ибо лидеры Церкви в первой половине четвертого века, как я неоднократно заявлял ранее, были практичными политиками, и когда они, наконец, вынудили императора подписать этот незабвенный указ, они возвели христианство из разряда второстепенной секты в ранг официальной церкви государства. Но они знали, как и каким образом это было сделано, и преемники Константина знали об этом, и, хотя они пытались скрыть это демонстрацией ораторского фейерверка, организация никогда не теряла своего первоначального характера.