«Зина? Ты тут?».
В ответ тишина.
«Что случилось?», – услышал чуть позже голос Егора.
«Зина пропала, с ней что-то сатир сделал!», – ответил я.
Сердце стало биться в грудную клетку, адреналин в крови зашкаливал.
– Нужно бежать к ней! – чуть ли не крикнул я.
«Так, успокойся! Даже если к ней добежим, то что ты делать будешь? Ничего. Тебе нужно успокоиться и попытаться уснуть», – чуть ли не приказал волкодлак.
– Да как же я теперь усну? – Я встал и стал ходить по комнате.
«Есть идея. Возьми из холодильника во дворе свое недопитое вино и осуши бутылку».
Немного подумав, я выбежал во двор и, открыв холодильник, схватил бутылку. Открыв ее, я тут же принялся пить. Из-за спешки я давился раз пять, но, не останавливаясь, пил. По телу пробежало тепло, бутылка наконец-то была пуста. Зачем-то, вновь сунув ее в холодильник, я убежал в номер.
«Отжимайся!», – теперь уже точно приказал мне Егор.
Я без лишних слов упал на пол и принялся отжиматься, после бегал на месте. И когда я уже начал спотыкаться, Егор скомандовал: «Ложись в кровать!».
Я мешком упал на кровать и, немного поворочавшись, упал в объятья Морфея. Первое, что я услышал, были слова Димида:
– Прости, прости, прости! – причитал он. – Что же теперь делать?
К Зине вернулось сознание, и она, увидев рядом сатира, отшатнулась от него.
– Не подходи! – вытянув вперед руки, предупредила она Димида. – Что ты со мной сделал?
– У меня такое бывает, я это не специально. У меня пока не получается это контролировать… – замерев на месте, начал быстро объяснять он.
– Что. Ты. Сделал?! – уже поднимаясь, выделяя каждое слово, спросила ведьма.
– Я не знаю. Я просто… когда мне кто-то нравится, оно приходит, но такого не было ни разу, я думал, я покалечил тебя. Извини, – со страхом и каким-то отчаянием на лице тараторил Димид.
– Что это?! – Нервы Зины были на исходе. Она уже была в полушаге от того, чтобы порвать сатира. Ногти на руках стали медленно удлиняться.
– Не ругайся и не злись на него, он хоть и прожил на свете больше всякого, но является совершенно неопытным сатиром, – раздался какой-то уставший голос сзади.
Зина моментально отпрыгнула в сторону так, чтобы в поле обзора оставался сатир и появился тот, чей голос она сейчас услышала.
Это оказался маленький старичок в старой, уже выцветшей и местами прохудившейся майке, в кепке, чей козырек держался на честном слове, в шортах, которые когда-то были классическими брюками, и босиком. Борода, свисающая до его колен, говорила о том, что перед ней стоял далеко не молодой парень, а дедушка, и выглядел он довольно-таки жалко. Да и выражение его лица, уставшее и обессиленное, только подчеркивало его внешний вид.