Царило чувство словно ты, начав бежать куда-угодно во тьму, будешь бежать вечно. Шаг за шагом делал тебя всё меньше и меньше, а дом всё больше и больше…
Многочисленные портреты висели на стенах. Все испорченные и порезанные, как будто бы когда-то, изображённые на них люди сами сбежали и разорвали полотна. Боялись, как бы в них не проникло то, что таится на самой глубине этой таинственной тёмной воронки, куда спускались (или может даже наоборот поднимались, сказать точно было нельзя) наши скитальцы. Или может сами живописцы сдирали с рам полотна, не выдерживая того, что нарисованное могло смотреть на них, пока те рисуют…
Путешествуя по чёрному дому, не замечаешь, как мерцая глазками, что-то бледное прячется за углом, высунув длинный нос и половину лица.
Это лишь дверная ручка…
Отвернувшись, почему-то дверь начинает ползти по стене перемещая длинные худые конечности, а в миг, как резко обернёшься – всё станет вновь неподвижным…
Гиблое место.
Ёршик оглядывался, остерегаясь каждого здешнего звука. Стены могли немного шататься и стонать, двери шевелили сквозняки. Они дёргались и скрипели, словно из-за них кто-то пытался выйти, и никогда не было понятно так ли это. Шипели трубы. Щёлкали шестерёнки. Сам «дом» был переплетением всего на свете, его стены где-то были сделаны из дерева, где-то из камня, где-то из мрамора или бетона, а порой вообще, казалось, что очутившийся здесь ползёт под землёй; в сырости, холоде и полумраке. Ползёт, очень-очень быстро страшась быть замурованным, раздавленным или пойманным сзади. Любой в этом месте нашёл бы нечто настораживающее его.
В теле дрожало ощущение, как будто бы этот «дом» стоит на краю чего-то высокого и вот-вот упадёт. Чувство того, что здание вовсе не стоит на земле преследовало повсюду, или же, возможно, это было просто ощущение того, что конца у этого лабиринта нет, и ты с каждым шагом спускаешься, проваливаешься вниз, и «дом» постепенно тебя поедает.
Пробираясь сквозь этот мрак в поисках его тайны, в которую побоялось бы ступить сознание, их постепенно поглощала тень. Они покинули безопасное место и путешествовали по бесконечному чёрному дому.
Нельзя было назвать это место «дом», это было не здание, это был целый город, но без неба, зелени, домов и людей. Скорее паутина тысячи домов, из которых он и состоял, без возможности выйти наружу. Бесконечная неволя. Вместо витрин магазинов, лавок, ларьков или каких-либо парадных, куда могли заходить или откуда могли выходить люди… были десятки дверей.