– Вы ясновидящая? – спросила Агидель, надевая обувь.
– Да, порой я вижу кое-какие вещи. Однако я не знаю заклинаний, не умею делать талисманов и ничего прочего, что умеют ведьмы, – неторопливо объясняла Тайна, подперев подбородок рукой. Ее взгляд потух, а некогда блестящие глаза казались матовыми.
Злата, по всей видимости, услышала, что бабушка и Агидель столпились в дверях, и вышла из комнаты. В руках у девочки было красное спелое яблоко.
– Агидель, ты уходишь? – спросила она с досадой, опустив уголки губ.
– Да, уже поздно, мне пора идти домой, – объяснила девушка, потоптавшись на месте.
– Обещай, что придешь к нам в гости! – попросила девочка, с хрустом откусив яблоко.
– Конечно, приду, – заверила Агидель и широко улыбнулась.
– Подожди, – раздался вдруг голос старушки.
Она осторожно встала с табурета и, шаркая тапками, подошла к ведру, доверху наполненному яблоками. На дворе стоял конец августа. Год выдался урожайным. Ветви деревьев в буквальном смысле ломались под тяжестью плодов. И даже лес преподнес свои дары, наградив местных жителей множеством грибов и ягод.
– Я тебе яблок дам, такого сорта ни у кого нет, угостишь бабушку и дедушку, как вернутся, скажи, что от меня, – попросила Тайна и принялась аккуратно перекладывать фрукты в плетеную корзину.
Агидель увидев, что корзина стремительно заполняется, поспешила сказать:
– Хватит! Пожалуйста, больше не надо.
Рука Тайны остановилась.
– Прости, увлеклась. Не нужно носить тяжести, – ответила старушка, – держи.
Тайна стала веселой и бодрой, как и прежде, а ее глаза вновь засияли.
– Спасибо вам, вы были очень добры ко мне, – Агидель вежливо поблагодарила Злату и Тайну за гостеприимство и открыла входную дверь.
С улицы дунуло прохладой. В свежем воздухе витали ароматы влажной древесной коры и земли. Агидель закрыла глаза и глубоко вдохнула. С крыши капала вода, со звоном ударяясь о металлическое ведро, а во дворе одного из домов зловеще выла собака. Обернувшись, гостья помахала хозяевам дома рукой и заметила рыжего кота, сидящего у двери. Поежившись то ли от холода, то ли от страха, Агидель осторожно спустилась по мокрым ступенькам.